Premier
В ближайшее время премьеры не запланированы!
Актёр по случайности: интервью с Александром Шарафутдиновым
04 may 2021Алёна Шлегель The Young Siberia
Я стал актёром по случайности
Не было с детства такой мечты. Меня больше интересовала музыка, я ходил в музыкальную школу, вокальные кружки и прочее. Перед поступлением в университет у меня возникла проблема самоопределения: «Чего я хочу и куда мне идти?» Мой одноклассник собирался подавать документы на PR-менеджера в челябинскую академию культуры в нашем родном городе. Я отправился с ним за компанию и там увидел информацию о подготовительных актёрских курсах, подумал: «А почему бы и не попробовать?» Таким образом поступил, отучился. Лишь позже узнал, что дед по отцовской линии, о котором я ничего не слышал, был режиссёром и преподавал актёрское мастерство. Думаю, это всё-таки гены сыграли свою роль — ведь никогда не планировал и не мечтал этим заниматься. Как говорил Томми Ли Джонс: «Чтобы пойти в актеры, нужно быть абсолютно уверенным в собственной непригодности к любому другому делу».
После учёбы в Челябинске меня позвали работать в Курган: «На годик съезжу, а дальше видно будет». Отработал там восемь лет. В 2014 году наш театр приехал на фестиваль «Ново-Сибирский транзит», и меня заметило руководство «Старого дома». Спустя три года продолжительных переговоров я переехал сюда. Ведь если так зовут, то неприлично отказываться, да и интересно что-то менять. Сейчас ни капли об этом не жалею. Профессия у нас в принципе кочевая — можно поменять множество театров, прежде чем найдёшь свой.
О «Старом доме» я и раньше слышал, что это место с очень классными постановками, режиссёрами, актёрской труппой. А когда попал внутрь ощутил атмосферу, максимально благоприятную для развития театра, поиска новых форм выражения. Здесь всегда происходит что-то новое.
Первым моим спектаклем стал «Перед заходом солнца» режиссёра Антона Маликова, с которым мы уже были знакомы с Кургана. У главного героя этой истории есть врач-психотерапевт, а у него, в свою очередь, два помощника. Первый помощник — это Ян Латышев, второй — я. У меня было всего несколько реплик, я их выдавал зрителю и уходил. И даже такая маленькая роль стала волнующей из-за чувства ответственности перед театром, постановкой, Антоном Маликовым.
Однажды, придя на репетицию, один из работников театра сказал:
— А вы кто? Вы почему тут ходите?
— Я ваш актёр новый. Саша Шарафутдинов.
— Кто? Извините, я вас не узнала.
— Наверное, потому что вы видели меня пока только со спины.
Саша смеётся, вспоминая этот случай.
Сейчас мой любимый спектакль — это «Мама-кот» с моей первой большой ролью. Потому что он вроде детский, но при этом семейный. Знаешь, есть чисто детские фильмы, а есть «Гарри Поттер». «Мама-кот» из подобных. Заканчивается спектакль, смотришь в зал: мамы и папы плачут. Эта история не имеет возрастных ограничений.
А на что смотреть-то?
Саша ненадолго задумывается, как объяснить, о чём будет предстоящая премьера «Танцующая в темноте».
— О жертвенности.
7 и 8 мая зрители «Старого Дома» впервые увидят на сцене спектакль на основе одноименного фильма режиссёра Ларса Фон Триера в постановке московского режиссера Елизаветы Бондарь. Это история о чехословацкой иммигрантке, приехавшей в Америку в поисках лучшей жизни для себя и своего сына. Сельма обожает танцы и мюзиклы, но неизбежно теряет зрение. Та же учесть по наследству скоро настигнет её единственного ребёнка. Чтобы сохранить зрение сына, женщина с большим трудом копит деньги на его операцию, работая на фабрике вслепую. Билеты на премьерные даты раскуплены. Следующие показы — 21 и 22 июня.
— Это, пожалуй, история о ненужной жертве. Мы часто стремимся кому-то помочь, ставя себя в сверхпозицию спасителя. А это может совсем не соприкасается с тем, что человеку действительно нужно. Спектакль будет перекликаться с фильмом, но у нас всё-таки совершенно другое видение. Главная героиня значительно старше, что смещает акценты в истории. Да и вообще ни один герой не похож на персонажей фон Триера.
В спектакле Александр играет Билла — полицейского, укравшего у Сельмы все накопления. Это событие в жизни героини даёт большой толчок развитию действия, ведущему к трагической развязке.
— Делить на «плохое» и «хорошее» — самое неблагодарное, что можно делать. Мой герой – это отчаявшийся, слабый человек, который находится в безвыходном положении. Он так же, как и Сельма, возомнил себя мессией. Он уверен, что его жене нужны деньги, отсутствие которых он скрывает: «Я считаю, что я знаю, что ей нужно». А может, ей вовсе не нужны деньги? Обычный чувак, который в сложной ситуации ведёт себя так не потому он плохой, злодей. Он пытается соответствовать образу, который сам же себе и придумал. Слабый человек, каких миллионы. Сам загнал себя в рамки, которые ему казались верными, — и это его погубило.
На вопрос, а разрешим ли вообще конфликт главной героини, Саша отвечает:
— Наверное, да. Всю ситуацию можно разрешить по-другому. Иногда мы сами загоняем себя в ситуации, которые становятся безвыходными. Иногда загоняют нас. Но если бы всё решилось по-другому, то и истории бы этой не было.
Настроение спектакля будет сильно завязано на музыкальных включениях, световой, голосовой партитуре. У каждого персонажа будет свой определённый тембр, речевая характеристика и маска, под которой он живёт. Предполагаются элементы мюзикла, к которым композитор Николай Попов пишет удивительно атмосферную музыку, которая складывается из окружающих звуков.
Будет классно, если зритель, выйдя из зала, начнёт размышлять, как должна была поступить героиня, кто в этой истории жертва, кто злодей и герой? Это всегда хорошо, когда после спектакля возникает тема для диспута и разговора. Одним он может совсем не понравиться, другим — наоборот. «Зрительский клуб» «Старого дома» — это вообще что-то удивительное. Люди приходят, делятся своими мыслями. Театр не отмахивается от мнения зрителя, а состоит с ним в диалоге, из которого рождаются новые идеи.
Просто звёздами
22 мая на сцену «Старого Дома» выйдет музыкальная группа театра «Эверест 9050». Актёры театра исполнят песни собственного сочинения.
Лично я мечтал быть в музыкальной группе лет с 13. Но всё не складывалось, не было единомышленников. В 2019 году мы «Старым Домом» поехали на Сахалин в «Чехов-центр» со спектаклем «Sociopath/Гамлет». Это был насыщенный фестиваль, затрагивающий околотеатральную жизнь. В начале дня актёры «Чехов-центра» снимали закулисье, брали интервью, днём монтировали и вечером после спектакля показывали нам ролик. Получалось что-то похожее на капустник. И на одном из показов были выставлены музыкальные инструменты — кто хочет, играйте. В непринуждённой атмосфере мы с «чеховцами» начали играть какие-то песни. Смотрю: ну блин, что-то получается. Играли, кажется, Radiohead. Буквально на следующий день мы ехали в автобусе по лётному полю к самолёту. Я говорю нашему директору:
— Антонида Александровна, смотрите, как здорово вчера сыграли. Не опозорились.
— Да, да ребят, так здорово-здорово.
— Почему бы нам в театре не создать группу? Явно есть потенциал.
— Давайте, конечно. Я только за.
И так, благодаря поддержке директора, нашего главного режиссера Андрея Прикотенко и креативного продюсера Оксаны Ефременко у нас стала эта история развиваться. Мне кажется, что это вообще не очень частая практика создания музыкальных групп театра. Я мало о таком слышал. Желание развиваться в новом появляется от поддержки и степени свободы театра. Если бы нам говорили: «Ну играете и играйте», то всё бы быстро погасло. В прошлом году во время пандемии нам купили инструменты. В апреле их привезли, и мы их тут… Саша шепчет: «потрогали». Разобрали по домам, и все оставшиеся месяцы каждый практически с нуля изучал свой инструмент. У нас же не было в группе профессиональных музыкантов.
В начале этого театрального сезона нам сказали: «Ребята, сделайте музыкальное открытие». За месяц отрепетировали концерт из 7-8 каверов на песни, отобранные методом «кому что нравится, то и играем». Franz Ferdinand, Алла Пугачёва, Tame Impala, Земфира. Отыграли открытие, и история как-то остановилась. Уже на актёрском марафоне «Без дистанции» вспоминаю: «У нас же есть группа. Почему мы ничего не делаем?» Опять прихожу к Антониде Александровне:
— Антонида Александровна, у нас есть группа. Есть актёрский марафон самостоятельных работ. Есть инструменты, определённый набор собственных песен, не каверов.
— Здорово, классно.
Звоним Андрею Михайловичу Прикотенко — одобряет. За месяц репетиций в обед, на перерывах от репетиций спектаклей, по ночам (кажется, даже до трёх оставались) сложилась форма концерта из 16 песен, который уже стоит в репертуаре. На днях пересматривал прошлый — музыку играли действительно очень разную. Тогда авторами были я, Тимофей Мамлин, Наташа Серкова, и у каждого было своё видение звучания. Наташа принесла свою песню и показывает нам:
— Та-та-та-та, та та та, — Саша напевает мотив. — Ну вот. Типа песня. Есть слова.
— Ну понятно. Надо облекать это в музыкальную аранжировку.
Все вместе придумали этому оформление. Пока что я, как фронтмен, выполняю большую часть работы. Может, из-за музыкальной школы за плечами. У меня есть представление, кто что должен играть, чтобы это звучало именно так, а не по-другому. Сейчас ребята тоже занимаются с педагогами, чтобы освоить инструменты и не задумываться, где какая нота. Для появления достаточной степени свободы вступать со мной в спор. Я им скажу:
— Ты играй так и сяк.
А они мне:
— Нет! Здесь можно сыграть вот так!
— Вау, да! Классно!
Таким и должно быть сотворчество. Не может быть полного согласия. Хороший конфликт всегда подстёгивает.
Сейчас у нас появилось вдохновение писать, вспоминать и видоизменять старые идеи. Мы ввязались в эту авантюру и нам по кайфу. До этого мы в своей жизни играли только на гитаре на кухне, но это же совсем не то. А сейчас выходим на сцену и: «Вау! Офигеть!» — зрители светят фонариками на телефонах. Наша мечта, чтобы нас слушали, подпевали и танцевали. Для этого нужно убрать все сиденья из зала, но плотность репертуара не позволяет. Хотя, по моим наблюдениям, зрители и сидя довольны. Записывать песни — это пока не план, а мечта. Для такого нужно засесть в студии на месяц. Но ведь каждая группа должна записать свой альбом. Так что одновременно с актёрской работой и спектаклями стремимся стать рок-звёздами. Или не рок. Просто звёздами.
Фото: Ксения Воробьева
The article mentions:
Peoples:
perfomances: