Безумие быть человеком
28 april 2015Екатерина Дроздова Место встречи. Сибирь.
19 марта на сцене "Старого дома" состоялась премьера спектакля "Дульсинея Тобосская", поставленного Александром Кузиным по пьесе Александра Володина.
Знали бы юноши, бросавшие камни в несчастную Альдонсу, что совсем скоро она станет их новой Прекрасной Дамой... И не рвалась ведь Альдонса (Лариса Чернобаева) в эти Прекрасные Дамы: крестьянка проживала обычную рабочую жизнь, собиралась замуж за глупца, бравшего в жёны не столько её, сколько хозяйство родителей девушки; но Санчо Панса (Андрей Сенько), вернувшийся в Тобосо спустя семь лет после смерти господина, узнаёт в ней ту самую Дульсинею.
На сцене громко. Испанские страсти захватывают участников истории: от ударов гремят жестяные декорации, щёлкают кастаньеты, лихо бьют каблуки молодых кабальеро и трепещут красные веера прекрасных сеньор. Страсть заставляет героев кричать, махать кулаками и бить гитары; любая сцена рано или поздно кончится дракой. Пространство жёсткое и ясное, яркое. Мир рыцарских идеалов порой романтичен до гротеска и при этом удивительно жесток к настоящим героям модной истории. Сеньоре ли Тересе (Эльвира Главатских) с её выводком идентичных между собой благородных девиц учить Дульсинею быть Дульсинеей?
Тихо становится только тогда, когда говорят понимающие герои. Те, кто понимает разницу между земным Алонсо Кихано и модным образом Дон Кихота, но поэтизируют его фигуру исключительно из бескорыстности, простоты и любви; в такие моменты даже свет становится легче, выделяет только главное. Дульсинея и Санчо Панса, когда-то созданные Дон Кихотом, раздувают пламя рыцарства из искры в семинаристе Луисе (Анатолий Григорьев).
Витиеватый язык Володина не звучит устаревшим; он органичен в жёстком и звонком пространстве. Одни герои высказываются по-деревенски просто, другие - нарочито-утончённо, но важно в итоге не что говорится, а кто это говорит. Молодой и смешной Маттео (Антон Черных) понимает слова, которые произносит, но озвучиваемые им идеалы ещё не прошли испытания на прочность; часто во время пассажей Санчо Пансы кажется, что он механически повторяет слова за своим господином, но чувствует, что за ними стоит. "Вы неплохо усвоили роскошный стиль вашего любимого романа," - язвит Дульсинее Луис; только не могла неграмотная крестьянка перенять слог из книг. Главные герои не пытаются походить на персонажей книг, Кузин, как и автор пьесы, не боится по-доброму иронизировать и над ними.
Кажется, не за что, как поклонникам Дульсинеи Тобосской, падать ниц перед простой, иногда грубоватой Альдонсой, она и сама понимает несхожесть себя с описанием, придуманным Рыцарем Печального Образа; она же проявляет удивительную чуткость, прямоту, бескорыстно верит в ласку и любовь. Трагична на первый взгляд фигура Луиса, ставящего долг перед Богом выше любой земной привязанности и несущего одиночество как крест; насколько же забавно выглядит история его попытки любви!
Они решаются на большее безумие, чем люди, ищущие себе только выгод, или юноши, стенающие о жестокости модной красавицы: безумие быть живым человеком, жить сегодняшним днём, держать ответ только перед собой. Конечно, таким шляпа Дон Кихота пришлась впору.
The article mentions:
perfomances: