В театре «Старый дом» готовится премьера по пьесе Ребекки Рассел и Брайена Стюарта «Двойная игра». С режиссером спектакля, Константином Колесником (новосибирский зритель знает его и как артиста театра «Красный факел») мы выясняем подробности этой запутанной  голливудской истории. Попутно размышляя о том, чего хотят мужчины и женщины.

 

– Погода нынче прямо как в пьесе, которую вы выбрали для постановки в «Старом доме». Кстати, чем обусловлен выбор?

 

– Этот вопрос, скорее всего, не ко мне, а к администрации театра. Они мне предложили. И я согласился, так, как после прочтения пьесы понял, что с подобным материалом я еще не сталкивался: с детективной историей, голливудской. Мне стало очень интересно – как для саморазвития, так и для приобретения опыта в этом направлении. 

 

Потому что я специализируюсь на авангардном искусстве. Но, работая в театре уже в качестве режиссера, нужно, как говорится, «осваивать новые горизонты». Это - один из горизонтов, который поможет мне работать с подобного рода жанрами. Материал очень интересный. Спектакль рождается тоже интересный, в первую очередь, конечно, благодаря артистам.

 

– Кто занят в спектакле?

 

– Эльвира Главатских, Василий Байтенгер, Юрий Кораблин, Вадим Тихоненко. Еще Вера Сергеева и Ира Смолякова: они играют «в пару», у нас двойной состав. Но героиня по пьесе все-таки Эльвира Главацких: та самая голливудская звезда, которая находится в кризисе и смешивает алкоголь с транквилизаторами, что является одной из версий её трагической гибели. 

 

– Пьеса полна красных шпионов, голливудских реалий, а еще - здесь все под подозрением. И каждый – специалист по убийствам: психотерапевт, писатель-историк (журналист), а также актриса, служанка и продюсер. Как вы думаете, кто из этих персонажей опасней?

 

– Пьеса называется «Двойная игра», второе название – «Закат звезды». И я думаю, мы выбрали верный путь, выбрав название «Двойная игра». Потому что в пьесе опасны абсолютно все. Все персонажи ведут двойню игру. Наверное, за исключением той самой несчастной героини, которая хочет быть счастливой – рожать детей, иметь настоящую семью. И это не звездный ее закидон такой, не каприз, а все-таки наболевшая история, которая приводит ее к кризису. Потому что слава вещь опасная, коварная. И героиня живет не своей жизнью, а жизнью продюсера, психотерапевта, и даже своей экономки. Там есть такая реплика: «Почему мне все указывают, как нужно жить?!». В общем, максимально зависима от всех. И все герои, которые ее окружают, просто паразитируют на ее деньгах и славе.

 

– Она же самая популярная актриса своего времени по пьесе…

 

– Да, она популярней Ингрид Бергман и Мэрилин Монро. 

 

– Образ Мэрилин Монро в «Двойной игре» возникает регулярно.

 

– Да, и судьбы у нее и главной героини очень схожи. Кстати, очень распространенный сюжет, как ни странно для американской драматургии. За последнее время я ознакомился с несколькими пьесами с очень схожими сюжетами. И я уже начал работать над «Двойной игрой», когда мне прислали перевод из Америки, почти точь-в-точь соответствующий той сюжетной линии, которой занялись мы. Но там шире круг действующих лиц. Некий футболист, у которого умишко с заячий хвост, из нашей пьесы, в той пьесе, которую мне прислали – реальное действующее лицо. Которое тут же находится и пожинает все плоды славы актрисы – натуральный приживал. В общем, сюжет этот очень распространен в американском театре. 

 

– Наверное, наболело?

 

– Думаю, вообще сюжет, связанный с голливудскими звездами, для американского общества тема очень больная и всегда вызывающая любопытство. У нас это тоже становится актуальным – мы ведь любим заглядывать в замочную скважину или интересоваться личной жизнью звезд. И это становится уже целой индустрией. Если посмотреть все новостные ток-шоу, или почитать СМИ, обязательным атрибутом светской хроники становится обсуждение личной жизни «звезд».

 

– В пьесе показан не самый симпатичный представитель нашей профессии. 

 

– Да. И, к сожалению, это тенденция, созвучная нашему времени.

 

– С другой стороны, в тексте упоминается о том, что они пишут не совсем и неправду…

 

– В общем-то, да. Но с другой стороны, в чем мотив написания этой правды для широкой публики? Ведь однозначно, это корыстные интересы. Это конкуренция, избавление от звезды в информационном поле. И, в общем, название «Закат звезды» было бы вернее. Но «Двойная игра» как раз вскрывает ту историю, которую мы придумали. Где каждый персонаж, несмотря на прекрасные и обаятельные характеры, в результате обнаруживает свой скелет в шкафу, свой меркантильный интерес. 

 

– А еще говорят, вы все знаете о мужчинах и о женщинах… По крайне мере, судя по вашим постановкам: «Всё о женщинах», «Всё о мужчинах», «Жанна». Это такая попытка увлечь аудиторию, или вас эта тема интересует? 

 

– Разумеется, как режиссер я слежу за всеми перипетиями в своей жизни, и чужой. Но, наверное, нельзя меня назвать специалистом в этом вопросе. Я все-таки не психолог, не социолог. Я рассматриваю ситуацию с точки зрения человеческих взаимоотношений и роли женщины в истории в тот или иной период нашего общества. Не так давно, например, прочел пьесу Максима Горького через призму поколения, воспитанного женщинами. Я считаю, что наша сегодняшняя жизнь как раз и обусловлена тем, что мы – общество, которое целиком и полностью воспитано женщинами. Это связано с послевоенными и военными годами.

 

– Может, не целиком? 

 

– Не целиком, но все принципы, которые лежат сейчас во взаимоотношениях людей, сформулированы, мне кажется, женщинами. Это мое сугубо субъективное наблюдение. И все-таки женщины у нас играют большую роль. У них был шанс воспользоваться ситуаций, и они смело взяли бразды правления в свои руки. И стали управлять процессами – опосредованно, не напрямую. Сейчас мы имеем, конечно, примеры, когда женщины в политике, в бизнесе играют не последнюю роль. И мы выстраиваем наши взаимоотношения, уже руководствуясь теми принципами, которые они транслируют. Могу привести примеры знаменитых инициатив госпожи Мизулиной, госпожи Яровой…

 

 

– Бытует такое мнение, что мужчины и женщины друг друга не понимают. Возвращаясь к пьесе – там вообще очень сложно найти какие-то точки соприкосновения: у женщин своя точка зрения на то, как все должно быть, у мужчин – свое. Каждый тянет одеяло на себя. Вы-то как считаете, понимают мужчины и женщины друг друга?

 

– Я думаю, есть такой индивидуальный период в жизни мужчин и женщин. Особенно когда они решают совместно провести остаток жизни. Разумеется, бывают разные этапы – как полного отсутствия взаимопонимания, либо частичного. Что касается, например, моей жизни в браке, конечно, были разные этапы. Но я считаю, что когда люди заняты приблизительно одним делом, а также их объединяют помимо быта еще и дети, что немаловажно, то наступает период почти полного согласия и гармонии. Когда можно найти не только помощника, но еще и собеседника.

 

– Одному быть хуже, чем вдвоем?

 

– Конечно. Мне вообще кажется, что природа человеческая такова, что мы не можем жить по отдельности. Мы должны продолжать жизнь. И природой так заложено, что для этого нужно два разных пола. Отсюда все сложности, и вдохновение, и прорывы в искусстве – потому что часто женщина бывает музой. Ради нее совершаются многие подвиги, поступки.

 

– Вас жена ваша поддерживает?

 

– Разумеется. Она меня поддерживает даже в самых авантюрных моих начинаниях. Например, с недавнего времени я начал учиться в Москве. Учеба подразумевает полное погружение в процесс и переезд на несколько лет. Все сложно. Но она меня поддерживает. Когда я решил сменить профессию, закончить с актерской карьерой и перейти в режиссуру, она меня поддержала. Когда я поехал учиться, она меня поддержала. И я считаю, что это как раз тот пример, когда мы находимся в одном поле интересов, на одной волне. Когда мы готовы ко многим жертвам ради успеха друг друга. И я думаю, это способ совместной жизни – друг друга дополнять в чем-то. А поддержка придает сил и дает уверенность. И очень многого стоит. Я безумно благодарен ей за это.

 

– На сайте «Красного факела» написано, что вы умеет смешить, сохраняя при этом серьезное выражение лица. Что, мол, вы не только комик, но еще и глубоко трагичный артист. Почему же вы тогда предпочитаете больше комедию, чем трагедию? И вообще где все эти самые трагедии нынче в театре? Куда они выветрились? 

 

– Я считаю, что они не выветриваются. У трагедии наоборот наиболее устойчивые позиции – потому что она основана на самых глубинных, часто нами не осознаваемых, переживаниях. В основе сюжетов и главных принципов трагедии лежит зачастую миф. И в шекспировской трагедии можно узреть древний миф, увидеть, как Шекспир его переработал, и в современной драматургии есть немало примеров

 

– Но, тем не менее, на программках и афишах сейчас очень редко пишут это слово.

 

– Это обусловлено, скорее всего, маркетинговыми установками. Потому что, как считают, наверное, руководители театров, вряд ли можно заинтересовать зрителя, когда на афише стоит «трагедия». Потому что трагедий, как многие говорят, хватает нам и жизни. А тут - придем в театр и в очередной раз окунемся в какую-то мрачную историю! Мне кажется, это большая ошибка. Потому что в трагедии можно раскопать и юмор.

 

– Сейчас то, что раньше называлось трагедий, постепенно превращается в трагикомедию.

 

– Да, того же шекспировского «Тита Андроника», где всю пьесу вырезают языки и отрубают руки, мне кажется, сейчас можно поставить очень смешно. Но, тем не менее, оставить то самое трагическое зерно и вскрыть энергию древнего мифа, которая там заложена. Не факт, что если мы придем в театр на трагедию, нам придется погружаться в какие-то мрачные чувства. За трагедией ведь часто следует очищение, переосмысление. И после этого мы переходим к новому… 

 

У меня был интересный опыт: я сходил на премьеру фильма «Жить» Василия Сигарева в кино. Это было несколько лет назад. Это жесткий фильм, страшный… Я очень люблю Сигарева. Но выходя из зала, я даже не сказал ему никаких слов благодарности. У меня просто в голове билась мысль: «Зачем он это сделал? Для чего? Это же ужасно. Это чуть ли не паразитирование на каких-то трагических ситуациях, которые сопутствуют человеку в жизни!». 

 

Но прошло какое-то время. И вдруг, я столкнулся с какой-то небольшой проблемой в жизни. И меня осенила простая мысль: «Какого черта я рефлексирую, начинаю думать, отчаиваться, когда я такое видел! И люди ничего – продолжают жить!» Эта картина вдруг сыграла терапевтическую роль. Я до сих пор живу с таким ощущением: ничего страшного не происходит. Бывают вещи гораздо страшнее, мы просто этого не видим, а все, что с нами происходит, можно как-то пережить и перетерпеть. Вот этот маленький пример говорит о том, что трагедия – это вещь в нашей жизни далеко не бесполезная. Мы можем к ней обратиться на каком-то этапе и найти энергию для дальнейшей жизни. 

 

 

– Вы много работаете: и актер вы, и режиссер. И диктором на радио вроде бы работаете. Это потому что вы жадный, или потому что разносторонний?

 

– Если бы я был жадным, наверное, я бы сейчас был бы уже богатым. Видимо, все-таки разносторонний. Тем не менее, я считаю, что мне повезло – я оказался на пути творческих поисков, и вообще соприкоснулся с театром. Я начал учиться в театральном училище, когда наступил самый катастрофический в нашей современной истории период: в девяностом году. И вся эта разруха в умах и обществе происходила онлайн. Я думаю, что театр в какой-то мере спас меня от каких-то необдуманных шагов. И дал тот импульс, который по сей день меня не оставляет: я по сей день учусь, развиваюсь, и не останавливаюсь на каких-то достижениях. 

 

Думаю, в каждом человеке есть творческое начало: он способен рисовать, петь, танцевать, быть актером, музыкантом. Просто нужно в себе это открыть. Самое главное качество, которое бог дал человеку – это умение творить. То есть когда человек себя в той или иной мере ощущает творцом, он себя приближает к богу. И это действительно очень интересное ощущение, когда из строчки, прочитанной у какого-то поэта, возникает целый спектакль.

Или музыка. И ты видишь, что в пространстве, когда еще ничего нет, материализуется музыка, живые эмоции, люди, декорации. То, чего раньше не было. И все это возникло благодаря твоей воле, умению творить! Фантастические ощущения. Конечно, это не отведение себе роли бога в этой жизни… какие мы боги? Но способность творить дает нам шанс почувствовать себя в гармонии с собой и миром. Нужным. В любой области - от дворника до физика- ядерщика творчество играет не последнюю роль. 

 

– Кому вы рекомендуете прийти на премьеру? 

 

– Мне кажется, у спектакля широкая аудитория. Это будет интересно и тем, кто никогда не был в театре: просто придти, познакомиться. Окунуться в мир живой энергии соприкосновения актера и зала. Это будет интересно и для зрителя, который уже имеет театральный опыт. Потому что в «Двойной игре» есть за чем понаблюдать и чему сопереживать. Это как раз пример театра классической формы. Мы постарались увлечь зрителя. Поэтому никаких ограничений: приглашается самая широкая публика – от профессионала, до новичка! 

 

портал "ОДИН & ДОМА"