Магда в Старом доме

Новосибирский государственный драматический театр «Старый дом» приступил к репетициям спектакля по тексту английского драматурга Майкла Ардитти «МАГДА»

и мотивам классической древнегреческой трагедии «Медея». В контексте юбилейного сезона возвращение к архетипическому сюжету выглядит не случайным – в 1993 году спектакль «Заброшенный берег. Медея. Ландшафт с аргонавтами» принес театру первый серьезный всероссийский и даже мировой успех.

Над спектаклем «МАГДА» работает выпускник Школы-студии МХАТ Юрий Квятковский, известный новосибирскому зрителю по спектаклю «Остановка», поставленному в «Старом доме» в 2022 году. Премьерные показы запланированы на 5, 6 и 7 апреля 2024 года.

«Магда» Майкла Ардитти – это один из самых пронзительных голосов в коллективной полифонии гуманизма и антифашизма, где автор выходит на тонкий лёд человеческих представлений о природе абсолютного зла. Текст обнажает нелицеприятную правду: зло – это не тёмный архетипичный дракон, а живые фигуры из плоти и крови, заигравшиеся в ницшеанских сверхлюдей. Сюжет возвращает нас в исторический апрель 1945 года, когда советские войска сжимают кольцо вокруг Берлина, а правящая верхушка Третьего рейха пытается скрыться от справедливого возмездия. Через драматическую историю идеологов режима драматург без прикрас показывает распад человеческой материи и неизбежность жестокой расплаты за содеянные преступления, приведшие Европу к страшной катастрофе XX века. Сам фюрер не фигурирует в пьесе, а на первый план в этой преимущественно женской истории выходит его любовница Ева Браун и Магда – супруга Йозефа Геббельса. Исторические персонажи предстают в тексте как жалкие марионетки, пытающиеся придать своему финалу хоть какой-то экзистенциальный смысл. Кажется, единственная, кто это понимает – сама Магда, вынужденная повторить судьбу древнегреческой Медеи и встать на путь невероятно драматического искупления.

Режиссёр Юрий Квятковский смело заглядывает в бездну, где на дне шевелятся тени людей, которые, изобретая страшные орудия пыток, одновременно получают эстетический экстаз от классической музыки и красоты мироздания. Они не просто «злодеи» – это конкретные персонажи, некогда обычные живые люди, обуреваемые страхом и страстями, укрывшиеся в подземелье, чтобы напоследок явить миру самоубийственный перфоманс. Их тщательно выстроенный мир с грохотом рушится, но они пытаются играть в жизнь: справляют свадьбу, ведут разговоры, устраивают вечеринки, а между делом обсуждают свой собственный трагический финал. Режиссёр пытается найти ответ на один из самых сложных вопросов: что происходит с человеком, когда идея становится больше него самого.

Юрий Квятковский, режиссёр: «Для актеров это ошеломительные предлагаемые обстоятельства. Я не знаю, есть ли у Шекспира что-то подобное, но у древних греков такие предлагаемые обстоятельства точно существуют – это Медея, жертвующая самым дорогим ради идеи мести. И нам безусловно интересны эти параллели, открывающие разные стороны торжества идеи над человеческим сознанием».

The article mentions: