Premier
В ближайшее время премьеры не запланированы!
«Мне интересны люди, оказавшиеся в интеллектуальной боли»
08 june 2017Рита Логинова Тайга.инфо
Новосибирский «Старый дом» готовится к премьере спектакля «Перед заходом солнца» по пьесе нобелевского лауреата Герхарта Гауптмана. Главный герой «условно мистического хоррора» — тайный советник Маттиас Клаузен — теряет жену и прибегает к странным и неожиданным способам заполнить пустоту.
Режиссер Антон Маликов рассказал Тайге.инфо, зачем понадобился новый перевод известного текста, в какой мрак он погрузит зрителей и почему сам иногда хочет сбежать с репетиций.
Тайга.инфо: Прежде чем поговорить о предстоящей премьере, скажите, как вам работается в атмосфере террора в современном российском театре, в ситуации, связанной с Кириллом Серебренниковым?
— Чтобы что-то говорить, нужно владеть информацией, а я знаю ровно столько же, сколько вы. Во время последних событий я был здесь на репетициях и наблюдал за всем по ленте новостей. Все это сложно, неправильно, хотелось бы как-то помочь, но над этим сейчас работает большая и профессиональная команда адвокатов и людей, которые, мне хочется верить, эту историю завершат в положительную сторону. Я искренне убежден, что никто из тех, на кого заведено дело, не виноват в том, что им приписывают.
Тайга.инфо: Ваше прошлогоднее «Недоразумение» по Камю в «Старом доме» оставило впечатление, что по жизни вы довольно мрачный человек. Так ли это?
— Скажу так: пессимистичное у меня ощущение от этого мира. Исходя из этого пессимизма строится и мой внутренний мир, и то, что предстает перед вашими глазами. Я вижу жизнь, наполненную страданиями, и человека, поставленного в крайние обстоятельства этой жизни, а может быть даже и человека, перед которым и выбора не стоит, потому что выбор за него уже сделан. И с абсурдом мы живем каждый день, потому что все, что происходит, иначе как абсурдом назвать нельзя.
Тайга.инфо: «Недоразумение» ставится редко, а «Перед заходом солнца» чаще?
— Этот текст Гауптмана довольно популярен, потому что главному герою 70 лет, и зачастую эту роль играет один из ведущих артистов театра. Пьесу предложил «Старый дом», им показалось после Камю, что будет интересно увидеть в моей интерпретации что-нибудь из северного модерна. Изначально я был против, потому что о Гауптмане не мечтал с детства и не грезил. Я пьесу читал, но воспоминания о ней у меня были не самые лучшие, она с первого раза показалась мне ужасно скучной. А тут перечитал, и она меня не отпустила. Я продолжал думать о ней, о том, что в ней происходит и что на самом деле в ней происходит, чего хочет этот старый человек Маттиас Клаузен. И в один прекрасный момент, когда я это понял, то уже не мог не взяться за нее.
МНЕ ИНТЕРЕСНЫ ЛЮДИ В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ БОЛИ. ОНИ ОСОЗНАЮТ НАСТУПЛЕНИЕ ГЛОБАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ, ЧТО ВЫЗЫВАЕТ ОСОБОГО РОДУ МЕЛАНХОЛИЮ
Важно, что я работаю с польским драматургом Михом Пабианом, он написал сценическую версию пьесы, мы сделали новый перевод, и получился совершенно не тот вариант пьесы, который в России известен. Существуют, кажется, два перевода, и оба довольно адаптированные под русский театр, может быть, поэтому пьеса вызывала во мне скуку. А сейчас это переработанный текст, основанный на двух редакциях пьесы, 1922 и 1928 годов. Все же думают, что пьеса была написана в 32-м году, и это убеждение способствовало определенному прочтению текста: Германия, Гитлер. Одного из молодых персонажей, Кламрота, идентифицировали с новой властью, а Маттиаса — с властью уходящей. Это давало политической окрас пьесе, а он меня не особо интересует. Меня интересует больше то, как люди деформируются, что их деформируют, каким глазами они смотрят на мир, видят ли они его вообще. Меня интересует в этом тексте и отсутствие коммуникаций.
Тайга.инфо: В «Недоразумении» тоже никто друг друга не слышит.
— Да-да, здесь то же самое, в принципе. И конечно, мне интересны люди, живущие в интеллектуальной боли, которые осознают наступление глобальной катастрофы, что вызывает в них особого роду меланхолию и депрессию. И этот спектакль будет о меланхолии, депрессии и катастрофе. Мне кажется, он будет трудным для эмоционального восприятия, но хочется, чтобы люди, которые придут его смотреть, вместе с нами проживали ощущение тревоги. Наша задача — формулировать вопросы. Ответы должны искать те, кто пришли посмотреть на этот ирреальный мир, который в то же время вполне соотносится с тем, что происходит вокруг.
Тайга.инфо: На «Нелюбовь» Звягинцева пришли толпы, хотя она тоже про тревогу и задает неприятные вопросы.
— И я был одним из зрителей.
Тайга.инфо: Значит, людям нужна эмоция, которую вы транслируете. А труппа ей не сопротивляется?
— Конечно, когда мы приступили, всем было очень тяжело по одной причине: весь произносимый текст идет в абсолютный перпендикуляр с тем, что происходит на сцене. Текст не иллюстрирует происходящее. Мы приступили к репетициям в апреле, и сейчас уже достигли нужного понимания.
CПЕКТАКЛЯ БЫ ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО, ЕСЛИ БЫ В ГОРОДЕ НЕ БЫЛО ЛЕМЕШОНКА. ЭТУ РОЛЬ МОЖЕТ СЫГРАТЬ ТОЛЬКО ОН
Тайга.инфо: Ну да, артисты «Старого дома» про меланхолию и депрессию хорошо понимают.
— Они очень образованные, глубокие и открытые. Работать с ними, удовольствие. Все отлично.
Тайга.инфо: В главной роли при этом Владимир Лемешонок из «Красного факела».
— Этого спектакля бы здесь не было, если бы в городе не было Лемешонка. Эту роль может сыграть только он и больше никто. Хочется верить, что вы увидите его в новом качестве. Мы делаем не милого старика, а человека, одержимого интеллектуальной идеей и терпящим крах внутри этой идеи. Мы прослеживаем жизнь человека внутри созданной им катастрофы, человека-хищника.
Тайга.инфо: Проживание утраты имеет значение в вашей истории?
— Конечно, в postmemory на травмах и утратах строится все. Утрата жены Маттиаса, матери этого дома, является отправной точкой истории. С момента ее самоубийства дом изменился, и мы застаем их с самого начала в гниющем состоянии. Мы видим их уже разложившимися и просто ждем, пока их до конца не сожрут червяки.
Тайга.инфо: Там вообще есть, кому посочувствовать?
— Может быть, сочувствию тоже будет место, но этой задачи я перед собой не ставлю. Я нуждаюсь в искреннем разговоре, в первую очередь с самим собой. Если диалог будет выстроен верно и без лжи, то в кого-то другого этот разговор тоже попадет. Мне интереснее думать об экзистенции человека, чем выходить на остросоциальные темы, хотя бы потому что я не особо разбираюсь в политике. Да и помимо меня есть много людей, которые этим занимаются. Все происходящее вокруг можно рассматривать через индивидуума и возникающие в нем болезни. Ни человек, ни мир никогда не изменятся, пока я наблюдаю только ухудшения. От этого и пессимистичный взгляд, и попытка обратить на это внимание людей посредством единственного существующего у меня средства — театра.
Тайга.инфо: Вы так говорите, будто нас ждет натурально препарация человека, а это же неприятно.
— А это и будет неприятно. Не эстетически, но по-человечески. Мне и самому в некоторых моментах хочется выйти. Но это очень личная для меня работа, важная в плане моего понимания жизни, и она мне очень нелегко дается.
The article mentions:
perfomances: