Premier

21.06.2024.
Цветы для Элджернона

Цветы для Элджернона

 

14.05.2024.
Девятью десять

Девятью десять

 

ОТ АНТИЧНОСТИ ДО НАШИХ ДНЕЙ, ОТ ИТАЛИИ ДО НОВОСИБИРСКА

06 november 2012
Юлия Ионова Театрон

Современная комедия по древнегреческим трагедиям. Решение могло бы показаться странным, если бы не было столь интересно и профессионально реализовано. В истории спектакля "Трилогия: Электра. Орест. Ифигения в Тавриде" необычного много.

Поставлен итальянским режиссеров, мэтром европейского театрального авангарда Антонио Лателло. Поставлен в театре "Старый дом" в городе Новосибирске – во многих смыслах центре восточной части нашей страны. Поставлен всего за месяц. Месяц непрерывной работы с раннего утра и до вечера без выходных и праздников.  

В спектакле три части, которые в общей сложности идут почти пять часов с двумя антрактами. Но зрительный зал полон до самого конца действия. Актеров всего девять, и все они постоянно на сцене, под прицелом зрительских глаз.

Театр подал заявку на участие в конкурсе "Золотая" маска" - 2013, благодаря чему в середине октября московские зрители смогли увидеть эту яркую актуальную эксцентрическую постановку в Центре Мейерхольда.

Пьесы Еврипида – материал непростой и нетривиальный. Реальные человеческие характеры, а не идеальные герои, во всей своей противоречивости, несовершенстве и обаянии. А над ними, с одной стороны, боги и Судьба, с другой, общество, традиции и долг. И есть они сами, со своими желаниями, чувствами, сожалениями, обидами. И главное – с острой необходимостью внутреннего выбора. И нужно понимать, что это не русская литература, здесь нет опоры на милосердие, добро, любовь к ближнему, самопожертвование. Здесь нет и разговора о душе, о ее бессмертии, о рае и аде. Древние греки живут в мире, где боги постоянно демонстрируют свое могущество через природу или вполне конкретные аспекты человеческого бытия – охоту, науку, красоту, войны. Эти высшие силы определяют течение жизни на земле, могут быть справедливыми, а могут и непредсказуемыми в своем самодурстве. Именно с таким миропониманием живут дети царя Агамемнона – Электра, Орест и Ифигения. Также как Еврипид и его современники.

 

Конечно, постановка итальянского режиссера отличается от того, что привык видеть российский зритель. В спектакле крайне важны внешние действия, форма. Удивительно, что могут делать артисты со своим телом, как умеют координировать сложные движения, речь и актерские задачи. Во время своих эмоционально напряженных диалогов они стоят на голове, прыгают, бросают друг другу табуретки. И при этом они органичны и выразительны, во внутренней жизни их героев не найти пустот.

Приемы в постановке задействованы самые неординарные. Например, в "Оресте" кульминационные события – убийство Елены и шантаж Менелая – происходят в режиме старого немого кино, со всей его комичностью, утрированными и слегка ускоренными движениями. Лишь одна условность – картинка не черно-белая. Киноэффект на сцене рождается из особой пластики и мимики артистов, света и характерной музыки. И так во всем: точная передача переживаний героев, внимательное следование сюжету – в интересной форме, на пределе эмоций и физических возможностей.

Успех постановки во многом зависит от режиссера. О работе с Антонио Лателло рассказывают артисты.

Олеся Кузьбар (Ифигения): "Это было большим творческим и человеческим счастьем. Он очень одухотворенный, глубокий, мудрый, добрый, какой-то абсолютный! Есть режиссеры, которые могут тебя подавлять, оскорблять даже. У него никогда этого нет, тебя полностью принимают как личность. Важно, что все свои знания, все, что мы умели по школе, мы смогли включить в работу над спектаклем. Просто использовать их, а не начинать с чистого листа. Это невероятная редкость".

 

Георгий Болонев (Пилат): "Он не гений, даже далеко не гений, он просто внимателен к тонкостям, которые сейчас многие режиссеры пробрасывают, забывают. Мы начинали с очень банальных вещей, с этюдов. Но весь этот спектакль – это и есть этюды. Физически было сложно. Для начала репетиции нормальное время – одиннадцать часов утра. Антонио обязывал нас приходить к восьми, час разогреваться. В девять часов ровно мы все должны стоять на площадке уже готовые. И нас ждал еще час разогрева с режиссером по пластике".

Анатолий Григорьев (Орест): "Он нас сначала сделал командой, а потом уже принялся за спектакль. Все тренинги были даже не на "физику", а на сплочение. Работая над постановкой, он давал нам задачи, которые мы не всегда понимали, но у нас не было внутреннего отказа. Скажет, кидайте табуретки. Если хотите, внутри оправдайте. Он создает форму, причем отличную форму. Дальше мы, актеры, должны ее заполнять какими-то внутренними переживаниями".

 

Сам Антонио Лателло, режиссер спектакля, о своей работе говорит так: "Мы буквально начинали с нуля, все рождалось в процессе работы. Через пластические этюды и зарисовки артисты и режиссер, говорящие на разных языках, пытались найти канву повествования, чтобы раскрыть картину взаимоотношений персонажей классической греческой трагедии. Сначала мы работали над тем, чтобы научиться слушать и строить тело. Как только тело будет готово, мы выпустим слово. Античные трагедии — это основа основ, грамматика европейской культуры, открывающая в актерах слух и взгляд. Еврипид позволяет отбросить незначительные детали и начать с алфавита. Он не пишет о геройствах. Он — трагик, который начал двигаться от чистой трагедии к человеческой комедии. Его герои не полностью покорные судьбе и богам образы, а люди, которые сами выбирают свой путь. Именно поэтому тексты Еврипида сегодня важны: ведь в них говорится о фундаментальных по отношению к человеку вещах".

В спектакле много юмора. В этом смысле режиссеру пришлось довериться тем людям, которые понимают тонкости русского языка. Ведь юмор всегда национально обусловлен. "В нашем спектакле юмор очень важен, - говорит Георгий Болонев. – Юмор, в первую очередь расслабляет зал, располагает к тебе зрителей. Они перестают искать какие-то смыслы, просто отпускают себя и начинают ловить кайф. Так же как и ты на сцене".

Юмор и остроумие, и неожиданные смысловые акценты проявляются еще и в том, что в античной истории вдруг обнаруживаются символы свободы (и псевдосвободы) нашего времени – Че Гевара, супергерои из американских комиксов. У Ифигении, героини Олеси Кузьбар, проявляются черты Мерлин Монро. Нужно понимать, это лишь намек на образ, некий штрих, но не пародия. «Смысл в том, что эта женщина вопреки своим сложностям и, в общем-то, трагедии в жизни, научилась улыбаться. Я читала ее дневники. Ведь то, что мы видим на экране и в дневниках – два абсолютно разных человека, – говорит Олеся. – Я думаю, Антонио волнует положение в Америке. Но он же совершенно не знает Россию. Наверное, если бы он пожил здесь, он бы знал, о чем рассказать. У нас ведь тоже такие проблемы со свободой – свободой выбора, свободой мнения, свободой самовыражения».

Молодая талантливая актриса Олеся Кузьбар в 2009 году окончила Школу-студию МХАТ, курс Константина Райкина. В незнакомый для себя Новосибирск поехала, потому что не было стоящих предложений в Москве, а хотелось работать, играть роли, а не заниматься чем-то посторонним. "Мне нужен был репертуарный театр, я это понимала. Поехала за профессией, чтобы не потерять то, что имеешь, чтобы был постоянный тренинг, работа и рост". И вот с "Трилогией" она снова на московской площадке, как и два года назад, предана своему делу. Все артисты, занятые в спектакле, работают с полной отдачей. И в этом еще один секрет успеха постановки.Новосибирский драматический театр "Старый дом" с честью выдержал свой экзамен: спектакль приняли, высоко оценили и, наверняка, запомнили. Но нужно сказать, что провинциальным театрам в принципе не так просто прорваться на гастроли или фестиваль в Москву. На их пути – зрительская предубежденность и бюрократические препоны. Они ездят за рубеж намного чаще, чем в родную столицу. "Провинциальному театру куда-то нужно тянуться, чтобы показать: он еще жив! Иначе он задохнется, заглохнет, – говорит Георгий Болонев. – Сейчас в театре вообще очень сложно чем-то удивить человека. Мы настолько напичканы информацией из телевидения, из Интернета. Мы столько уже видели, столько слышали. Вытесняют театр все эти инновации, технологии, открытый доступ к любой информации. И мало, кто понимает, что театр – это не про информацию, это общение на уровне души".


The article mentions:


perfomances: