Premier
В ближайшее время премьеры не запланированы!
От утопии до доместикации лис
24 february 2015Анна Банасюкевич Театрал
Спектакль о знаменитом Академгородке под Новосибирском не встроен в конкретную пространственно-временную систему координат: для авторов эта история, в первую очередь, не факт, но феномен. По жанру «Элементарные частицы» – не историческая реконструкция, а приключение идеи; предмет исследования – не биография Академгородка, а жизнь утопии. Этот спектакль – не мокьюментари, его содержание – рассказы, воспоминания тех, кто стоял у истоков, кто задумывал город науки в необжитых еще лесах. Драматург Вячеслав Дурненков и режиссер Семен Александровский беседовали с академгородковцами, изучали материалы, документы.
«Элементарные частицы» меньше всего похожи на городской verbatim; впрочем, и само это понятие, объединившее ряд документальных исследований в регионах последних лет, условно и включает спектакли, сделанные с разным подходом к самой задаче. В «Элементарных частицах» документальный инструментарий описывает не факты как таковые, а столкновение замысла с реальностью, бытование плода свободной мысли в условиях государственной и общественной несвободы.
Академгородок – дитя послевоенной, постсталинской эйфории, плоть от плоти того времени, когда общество оттаивало после долгой зимы, когда воспрянули поэты и ученые, когда страх сменился надеждой и активной жаждой жизнестроительства. В «Элементарных частицах» «оттепель» не просто временной отрезок, не отдельный фрагмент истории советского государства. Здесь другое представление о времени, в основе которого – не хронологическая шкала, а история человеческой мысли. В таком раскладе 60-е гораздо ближе Возрождению, нежели предшествующим 30-м и 40-м. Это время, когда мир, еле выбравшийся из тьмы и кровавого ужаса, вдруг почувствовал себя молодым. Собственно, спектакль «Старого дома», рассказывающий историю очередной утопии, которая по определению не может заканчиваться хэппи-эндом, находит оптимизм именно в этом – в неизбежной смене эпох, в могучей силе раскрепощенного разума, преображающего мир.
На сцене – стилизованные 60-е (художник Алексей Лобанов): дешевая недолговечная мебель – стол, кресла, радиола, какая-то посуда, ваза, фотокарточка на столе. Беседа нескольких молодых людей: три парня и две девушки одеты как герои «оттепельных» фильмов: модные платья, свитера, вязаные жилетки. Это физики того времени, когда само это слово – «физик» – обозначало, в первую очередь, не профессию, а новый социальный тип, героя послевоенного поколения, особый способ мышления и мировосприятия. Физик – это тот же человек Возрождения, преклоняющийся перед знанием, верящий в разум и в прогресс. Человек, для которого весь мир – огромная лаборатория. В этой картине мира свободный разум – это тот же талант – созидательная мысль, не знающая преград. И мысль эта огромна, локальные задачи – лишь необходимые подробности.
Фото Т. Ломакиной
Фото Т. Ломакиной
Авторы спектакля превратили реконструкцию в историю утопии одним лишь филологическим приемом: прошедшее время в текстах воспоминаний заменено будущим. Монологи скреплены в беседу на пятерых, и вот уже мемуаристика превратилась в разговоры платоновских мудрецов. Беспечные гении придумывают новый мир: презрев реалии, фантазируют о свободном острове, о братстве талантливых и независимых. Продумывают все до мелочей: где и как, кто поедет, как заинтересовать государство, как выстроить инфраструктуру и как организовать быт. Все, что случилось в Академгородке, вплоть до частных историй конкретных людей, здесь – предчувствие будущего: «По комсомольской линии девушка работает. Получит задание объехать школы района на предмет комплектации учебными пособиями. А у нее сапоги порвутся, получит на складе новые на три размера больше. Сядет и заплачет. Подруга устроит обмен на новые у девушки из малярной бригады. Потом она встретит программиста, станет этнографом, родит дочь… »
Процесс освоения новых пространств, нетронутой природы в «Элементарных частицах» визуализирован точно, предельно-наглядно. Герои строят планы на фоне густого леса – на экране в глубине сцены застыла фотография тесно растущих деревьев. Постепенно на фотографии появляются предметы быта, расположенные на сцене, – кресла, стол, кровать. Вскоре появляются и сами персонажи, и даже оживают на время – так подробно нафантазированный проект обретает жизнь в движении и развитии: это парадоксальное развитие становится предметом двух следующих частей этого математически ясного в своей структуре спектакля.
Первая часть – о том, как выкристаллизовывалась, как радостно и любовно придумывалась красивая идея, – самая большая в спектакле. О том, как беспощадная реальность разрушила замысел рассказывают быстро, скупо, оставленным в неприкосновенности языком официальных документов. В 1968 году появилось «письмо 46-ти» – ученые Академгородка выступили с протестом против закрытого суда над Гинзбургом, Галансковым, Добровольским и Лашковой, обвиненными в антисоветской пропаганде. Письмо попало за границу, свобода и относительная автономность Академгородка стала невозможной. В спектакле начинается дождь, актеры надевают дождевики. Зачитывают многочисленные письма, объяснительные, протоколы допросов. Редкие голоса стоят на своем, на праве на гласность и честный суд. Многие – открещиваются, осуждают товарищей, опасаясь последствий. Обычная, тоскливая в своей узнаваемости история. «Элементарные частицы», между тем, хранят верность принципиальной беспристрастности документального театра – здесь только факты, только то, что с холодным безразличием зафиксировала история. Мебель переносят на узкую сухую полоску сцены, герои жмутся к застывшему блеклому экрану. Говорят о 68-м, о наших танках в Праге – о финальной точке недолгого советского Возрождения.
Если вторую часть спектакля можно назвать изгнанием, изгнанием из рая, то третья – это жизнь в эмиграции, в данном случае – в эмиграции внутренней. Наука, еще недавно бывшая образом жизни, образом миропознания, способом очищения, превращается в средство эскапизма, сужается до набора конкретных прикладных задач. Равнодушными голосами бывшие платоновские мудрецы рассказывают о достижениях, например, о доместикации лис. Большинство этих слов непонятны зрительному залу, но слушать интересно. Как и человеческому организму, разуму свойственно чувство самосохранения, и эта живучесть – предвестие будущих прозрений.
«Элементарные частицы» – тот случай, когда документальный спектакль, выстроенный ясно и ограниченным арсеналом сценических средств, по-настоящему волнует. Устанавливая дистанцию с предметом исследования, он, тем не менее, заставляет зрителя, даже бесконечно далекого от судеб Академгородка, почувствовать свою причастность, свою, можно сказать, личную заинтересованность в этой истории. Природа этого сопереживания, скорее всего, в том общечеловеческом чувстве саднящей надежды на собственные силы, на пассионарный взрыв, способный перевернуть Вселенную, на дерзкую безграничность ума. По сути, спектакль уловил свойственную старому и усталому миру тоску по новой, молодой утопии.
The article mentions:
perfomances: