Premier
В ближайшее время премьеры не запланированы!
Потцловское убийство случится осенью
18 january 2011Юлия Щеткова Новая Сибир»,10.07.2009
Под занавес юбилейного сезона в театре «Старый дом» началась работа над российско-германским проектом, организованном совместно с культурным центром им. Гёте в Новосибирске и приуроченном к Году молодежи в России. Для постановки современной немецкой докудрамы «Удар» театр посетили штатный режиссер берлинского театра Максима Горького Ронни Якубашк и художник Государственного театра драмы г. Штутгарт Матиас Кох. Во время десятидневного визита немецких постановщиков актеры «Старого дома» провели публичные репетиционные читки пьесы и попробовали освоить новый способ создания спектаклей.
Творческие отношения с театральной Германией «Старый дом» завязал в конце прошлого века. В 1994 г. состоялись первые заграничные гастроли коллектива со спектаклем «Заброшенный берег. Медея. Ландшафт с аргонавтами». В недавно вышедшей биографии «Старого дома» об этом проекте черным по белому написано: «…чистой воды эксперимент, далекая от российской жизни авангардная пьеса немецкого автора Хайнера Мюллера, поставленная немецким
режиссером Бернтом Дитером, пробудила азарт актеров, внимание критики и любопытство публики». Тогда театр был на коне и лихо открывал окно в Европу. Сегодняшний проект имеет несколько иные цели - знакомство жителей Новосибирска с последними тенденциями немецкоязычной драматургии как с одним из самых влиятельных театрально-литературных течений «новой волны» и знакомство актеров театра с популярной в Европе системой WORKSHOP-ов.
Репетиции спектакля пройдут в три этапа, для чего немецкий режиссер три раза приедет в Новосибирск, и включат в себя не только собственно постановочную работу, но и ряд тематических семинаров-практикумов. Итоги встреч станут известны в конце сентября. Тогда же будет определена дата российской премьеры международного проекта. Не исключается и ответная премьера в Германии, но об этом, уверяют в «Старом доме», говорить пока рано - в кризисные времена замораживаются даже не самые масштабные проекты на родной сцене.
Кандидатуру режиссера, который возьмет на себя постановку российско-германского проекта, предложил институт Гете. Ронни Якубашк, конечно, не мегастар современной немецкой режиссуры, но имеет неплохой послужной список (работал в государственном театре в Коттбусе, во Франкфурте, в Венском городском театре, театре Максима Горького Берлине, а также сотрудничал с театрами Швейцарии и Австрии) и желание, познакомиться с российской театральной действительностью.
Первоначально для постановки в «Старом доме» Ронни Якубашк выбрал пьесу Фрица Катера «WE ARE CAMERA/ jasonmaterial», в которой описывалась история семьи шпиона ГДР в ФРГ. В пьесе было три необходимых для данного проекта составляющих – нестандартный язык, нетрадиционная форма и Германия как место действия, однако перевод был настолько «сырым», что работа с ним на русском языке оказалась практически невозможна. Длительный поиск дал
новый литературный материал - пьесу «Удар» одного из самых влиятельных режиссеров-документалистов современности Андреса Файеля и его соавтора - драматурга Гезине Шмидт. « Пьеса «Удар» подошла нам по все критериям, - говорит режиссер. – Она необычна, социальна, и актуальна не только для немецкой действительности, но и для российской.
Конечно, перевод пьесы по ходу работы немного приходится корректировать, но это всего лишь лексические уточнения и устранение мелких несоответствий с оригиналом. В целом перевод пьесы очень хороший».
Для Германии «Удар» Андреса Файеля стал настоящим событием, как и реальная история, легшая в основу пьесы. Премьера, поясняет Якубашк, состоялась в 2005 г. и вызвала бурную реакцию немецкоязычной прессы. Только в Базеле, где и был впервые поставлен «Удар», артисты отыграли около 60 спектаклей (это была совместная работа берлинского Театра имени Максима Горького и Базельского театра в режиссуре самого Андреса Файеля). Вскоре постановку
объехала множество фестивалей и получила реинтерпретацию от более тридцати немецкоязычных
трупп.
«Удар» основан на реальных событиях, произошедших в 2002 г. в немецком местечке Потцлов, где двое братьев Шёнфельд, 23-летний Марко и 17-летний Марсель, а также их друг, 17-летний Себастьян пытали и зверски убили своего 16-летнего приятеля - Маринуса. «Убийство в Потцлове» получило широкий общественный резонанс и даже докатилось до России. Правда, в русскоязычной прессе трагедию интерпретировали в рамках «еврейского вопроса»: малолетние нацисты убили еврейского подростка исключительно из-за его национальной принадлежности.
Потцловским преступлением заинтересовался и Андрес Файель. Известный документалист хотел рассказать об этой трагедии всему миру посредством кино, однако «герои» охотно шли на разговоры с ним и сценаристом, но напрочь отказывались сниматься. Тогда Файель нашел блестящий выход. В течение полугода вместе с Гезине Шмидт он проводил опросы всех, кто что-либо знал об этой трагедии, и написал по итогам изысканий документальную пьесу. Смонтировав в одном тексте отрывки из судебных протоколов, бесед, допросов юных убийц, их родителей, друзей, работников прокуратуры и потцловских жителей, драматург с помощницей весьма натуралистично показали как само преступление, так и жизнь, из которой оно выросло.
Сначала пьеса легла в основу одноименного документального фильма, действие которого разворачивалось в минималистическом интерьере заброшенной фабрики и разыгрывалось двумя актерами, мужчиной и женщиной. И только после кинопремьеры последовали театральные постановки, также рассчитанные на двух исполнителей. В нашей стране пьеса не ставилась, да и на русском языке была опубликована меньше года назад в Антологии современной немецкоязычной драматургии «Шаг 3». Так что экспериментальный спектакль «Старого дома» - всесторонний дебют.
О работе над российской версией удара корреспонденту «Новой Сибри» рассказал режиссер проекта Ронни Якубашк:
- Чем вас привлекла работа с театром «Старый дом»?
- Мне сразу понравилось идея сотрудничества с вашим театром и мне действительно интересно работать над этим проектом. Немецкоязычным режиссерам не так часто приходится работать за границей, а здесь речь шла о России – стране с богатыми театральными традициями. Я очень много слышал о театральном искусстве в России, мне захотелось обменяться опытом, встретиться, увидеть работу русских актеров воочию.
- Как вы планируете распределить репетиционный процесс?
- Мы прекрасно понимаем, что поставить полноценный спектакль за десять дней невозможно. Максимум можно к этому только приблизиться. Сейчас мы проводим читки, беседуем в особой драматической форме, дискутируем, обсуждаем, ищем в данной ситуации нечто общее для Германии и России, обнаруживаем различия. На второй нашей встрече в сентябре мы попробуем привести в сценическую форму те вещи, о которых проговорим сейчас. Все вместе это и составит WORKSHOP. И только после следующих десяти дней работы мы примем решение, в какой форме будем представлять «Удар»: будет ли это полноценный спектакль или мы ограничимся художественными читками. Пока этот вопрос для нас остается открытым.
- Планируете ли вы познакомить новосибирских актеров с фильмом «Удар»?
- Это не совсем обычный фильм. По большому счету даже не фильм, но нам он пока не очень интересен. Мы должны освоить свой путь и принять свое решение. Боюсь, что фильм Файеля нас не столько вдохновит, сколько навяжет чужую точку зрения.
- Одним из критериев отбора пьесы для данного проекта была необычность пьесы. В чем вы видите новизну «Удара»?
- Это пьеса написана очень необычным способом. Я не знаю, как одним словом обозначить эту форму, потому что она включает в себя и монтаж, и переработку, и сжатую форму подачи документальных материалов, и выборку отдельных мест из огромного корпуса материалов о потцловском убийстве. В этой современной драматургической форме и заключается новизна «Удара».
- Какое выражение получит документальность пьесы на новосибирской сцене?
- В этой пьесе 18 действующих лиц, и все они говорят. Однако мы намерены взять на эти роли только трех человек: двух артистов и одну артистку. С одной стороны, это позволит высказаться всем персонажам. С другой, у нас на сцене появится аналог небольшой семьи. А то, что каждый актер будет играть сразу шесть ролей, отразит весь спектр представленных в
пьесе характеров. Надеюсь, со временем мы найдем наиболее правильный способ описания событий, неописуемых по своему ужасу: ведь для режиссера не должен иметь значение материал, который он ставит, главное найти – ему верную форму.
- Как воспринимают актеры новый способ работы?
- Актеры сразу были осведомлены о том, что им будет предложена необычная, но очень популярная в Европе театральная форма. Они были готовы к эксперименту и с энтузиазмом приступили к работе. Трудности у нас возникли в другом. Русская театральная школа нацелена на передачу эмоций и чувств, а нам главное донести до зрителя информацию, просто передать текст.
Артисты «Старого дома» с последним высказыванием режиссера-постановщика согласны. «Это современная драма, которая на сегодняшний день в Новосибирске не представлена никак. Это вызывает миллион сложностей. Это не вербатим, но очень близкое к нему явление. Как в любом документальном театре, здесь необходимы не отстраненные гипотетические образы, а абсолютно убедительные и узнаваемые. Здесь недостаточно одного созерцания, зритель должен
быть уверен ,что ты это стопроцентно пережил, - иначе тебе никто не поверит», - уверяет актер Василий Байтенгер. «Мы привыкли очень эмоционально играть, - продолжает мысль актриса Ирина Смолякова. – А здесь нужно соблюсти тонкую грань, чтобы не перестрадать, не пересушить и чтобы зрителя трогало».
Вопросы сценографии и костюмов тоже пока не решены окончательно. Художник российского-германского «Удара» Матиас Кох говорит, что пока концепция оформления спектакля находится на стадии разработки: « Мы точно знаем, что не будет конкретных напоминаний о месте происходящего, но будут ассоциации на эту тему. Костюмы и сценография будут разрабатываться, исходя из индивидуальности актеров. Каждый из них должен воплотить и защитника, и обвиняемого, и обвинителя, значит и в оформлении должен быть виден весь спектр. В этой форме нас прежде всего интересует документальность и некоторая прохладность.
Эмоции, которые там безусловно присутствуют, должны быть внутри, а не на виду».
The article mentions:
perfomances: