Premier
В ближайшее время премьеры не запланированы!
Режиссер Максим Диденко: «Когда читаешь стихи Рубинштейна, есть ощущение, что их поставить невозможн
01 february 2016Марина Чайка Мираман
В театре «Старый дом» сегодня состоится перформанс Максима Диденко «Программа совместных переживаний». Постановка основана на серии мастер-классов с актерами и текстах поэта Льва Рубинштейна, вечер которого состоится 30 января. Об этом творческом эксперименте, своем пути в профессию и сакральной связи учителя и ученика известный режиссер рассказал в интервью «Мираману».
— Максим, почему решили получать актерско-режиссерское образование?
— У меня театральная семья. Бабушка, дедушка и дядя — режиссеры. Династия. Я с шести лет на сцене и всегда с достаточно близкого расстояния наблюдал их работу. Первое высшее образование получал на режиссерском факультете в Омском государственном университете. Правда, учился там лишь три года и вуз не окончил. Потом поступил на актерское в театральный институт в Петербурге (СПбГАТИ). Очень долго трудился по профессии, и мне это страшно нравилось. Но в какой-то момент почувствовал, что режиссеры, с которыми работал, недостаточно мне интересны, а переполняющие меня идеи — это больше, чем игра на сцене.
— Тогда поставили свой первый спектакль?
— Тут все непросто. Будучи студентом, вместе с Ромой Габриа открыл театр «Барбузоны», где мы вдвоем сделали парочку спектаклей. Кто из нас что ставил, сказать сложно. Затем я создал театральное объединение THE DRYSTONE. Там мы занимались неистовым и радикальным панк-акционизмом. Спектаклями это назвать, конечно, сложно, потому что это были акции, которые происходили один раз и в таком виде уже не повторялись. Нечто на стыке художественного перформинга и театра. Режиссером был я. Первый мой именно спектакль — «Шинель. Балет».
— Здесь нужно добавить, что за него в 2015 году вы получили премию «Прорыв» как лучший молодой режиссер. Вы работали в различных направлениях, почему сейчас вам ближе всего физический театр?
— Я занимаюсь искусством, где в разных пропорциях смешиваются все жанры, краски, актерские и театральные возможности. Физический — чрезвычайно условное обозначение. Особенность в том, что там активно задействованы возможности человеческого тела.
— Пять лет вы работали с Антоном Адасинским. Что вам дало время, проведенное в его школе-театре?
— Антон — мой учитель, из тех, кто оставляет неизгладимый след в жизни, когда ученик будто поглощает своего наставника, делая его частью себя, своего тела. Пять лет очень плотной совместной деятельности — это счастье, опыт. Это моя жизнь.
Хотя это же я могу сказать и про режиссера Григория Михайловича Козлова, и про всех мастеров и партнеров, с которыми работал. Это мой путь.
— Почему решили уйти из труппы DEREVO?
— Естественное событие. Ребенок живет с родителями, и в какой-то момент отделяется. Хотя есть люди, которым удается все время быть с мамой и папой, но нормально, когда появляется своя семья. Это всегда очень органично: приходит время двигаться дальше. Так и получилось.
— Антон Адасинский очень много говорил о теле, о том, что нельзя его засорять. Он тщательно следит за правильным питанием и транслирует это в своей труппе. У вас есть какие-то полезные привычки?
— Я не сильно заморочен на эту тему, хотя, конечно, правила есть. Но не настолько им следую, чтобы быть примером и давать людям какие-то советы о питании. Есть гораздо более профессиональные люди, которые лучше все объяснят. Я в этом смысле скорее любитель.
— Считаю, что любому человеку очень важно не только беречь, но и хорошо чувствовать свое тело. У вас есть какие-то техники для этого?
— Есть. Заходите на YouTube и набирайте в поисковике «йога». Они древнейшие и зарекомендовали себя во всем мире. Также подойдут разные виды танцев, любая физическая активность. Даже если вы будете просто бегать по утрам, начнете чувствовать себя от макушки до кончиков пальцев.
У нас в обществе почему-то проблемы с физической культурой. Люди предпочитают пить алкоголь и смотреть телевизор, вместо занятий спортом и прогулок в парке. Меня удивляет, что для некоторых отговорка — их профессия. Мол, я программист и все время сижу. Но это не повод не заниматься своим телом. Работа не отменяет твоего присутствия этим телом в мире, того, что у тебя две руки и две ноги.
Наверное, нужно рассказывать о физической культуре с детства. И это не менее значимо, чем культура питания, взаимоотношений, обращения с природой. Все это системы знаний, кодексов и поступков, то, из чего состоит наша цивилизация. А материальные средства никакой ценности для человека, по сути, не несут.
— Совместно с Алисой Олейник вы открывали «Русскую Школу Физического Театра». Прочла, что там вы использовали методы воспитания актеров. Какие?
— Если говорить про взрослого человека, то это, прежде всего, самовоспитание. Рассчитывать на какого-то тренера, который будет принимать за тебя решения и приносить червячков в клювике, глупо. За червячками нужно охотиться самому, а жажда познания и поиски нового опыта — это и есть работа профессионала над собой.
Позицию учителя я не принимаю. Могу, конечно, изредка сыграть в эту игру на время какого-то урока или мастер-класса, но предпочитаю, чтобы люди сами несли за все ответственность. К тому же знания, которые я транслирую, мне не принадлежат. Я перенял их от других и передаю дальше, если кто-то просит.
Есть просто территория, на которой я хорошо ориентируюсь и вожу по ней людей. Мы там бродим и что-нибудь придумываем. Обычно делаю тренинги в процессе создания спектакля, как в театре «Старый дом» сейчас.
— Какие цели у ваших тренингов?
— Мне очень важно, чтобы люди научились использовать свое тело, как сигнальную систему, инструмент, способный исполнить любую необходимую мелодию. Мы вместе настраиваем его для того, чтобы можно было составить симфонию из актеров и всех доступных театральных средств.
— У вас сложилась своя система обучения?
— Нет. Это некий комплекс знаний, которым я оперирую. Например, занимаемся йогой. У меня было три мастера, и то, что запомнило мое тело, я передаю на тренингах. Иногда практикуем Цигун.
Актерскому мастерству по книгам я не учу. Ведь там уже нет гуру, лишь его следы, память. Живое знание протекает только сквозь людей — от человека к человеку, никакой книге это не доступно. Существует сакральная связь ученик-наставник.
Мое общение с Козловым, Адасинским, мастерами Инженерного театра «АХЕ» повлияло на меня сильнее, чем чтение пособия «Работа актера над собой». Я изучил практически всю доступную литературу об этом, но ежедневный труд, поступки, энергия мастеров, с которыми мне посчастливилось встретиться, наполнили меня гораздо больше.
— Школа просуществовала всего год. Почему закрыли?
— Потому что понял, что это совершенно другие взаимоотношения, путь, к которому я еще не готов. Он отнимает все время, а мне сейчас интереснее делать спектакли и взаимодействовать с миром. Кажется, я еще слишком молод для этого. Останется как проект на будущее.
— Расскажите о предстоящей постановке. Чем же так зацепили легендарные «стихи на карточках» Льва Рубинштейна?
— Мне интересна его личность, нравится, как поэт реагирует на сегодняшние реалии. Стихи Льва Семеновича очень обаятельные, создают мощный объем, так как в приложении к сегодняшнему моменту оказываются чрезвычайно остроумными комментариями. С другой стороны, в них много пустоты, которую можно заполнять чем угодно. Это провоцирует на внутреннюю работу, и мне любопытно, что из этого может получиться.
Когда читаешь стихи, есть странное ощущение, что их поставить невозможно и не нужно. От этого наша задача становится еще более занимательной. Для меня это эксперимент, где много неизвестных. Он отлично стимулирует к поиску.
Получится небольшой перформанс, который станет итогом нашего общения с актерами театра «Старый Дом». Серия мастер-классов превратится в некий эскиз…
— Что примерно увидит в нем зритель?
— Не знаю. Что-то. Живого текста там, скорее всего, не будет, только строки видеорядом. Мне самому интересно, что будет происходить на сцене, ищем эту форму на репетициях.
— Какие у вас еще творческие планы на этот год?
— В «Гоголь-центре» будем делать музыкальную трилогию под названием «Звезда». Первую часть в мае ставлю я, вторую — Антон Адасинский, третью — Кирилл Серебреников. В марте будет премьера моноспектакля Дины Корзун в моей режиссуре по сказке Оскара Уайльда «Звездный Мальчик».
The article mentions:
perfomances: