Premier
В ближайшее время премьеры не запланированы!
Золотой осел — зверь экзотический
18 january 2011Татьяна Решке Вечерний Новосибирск, 09.03.2010
Режиссером-постановщиком стал ученик Георгия Товстоногова, профессор Высшей театральной школы в Гетеборге Александр Нордштрем (Швеция), художником — Дарья Волкова, штатный художник Национального академического театра имени Янки Купалы (Беларусь). Музыкальный образ спектакля создал театральный композитор из Израиля Михаил Гольдштейн — сотрудничество с ним стало возможно благодаря участию директора «Старого дома» Антониды Гореявчевой в фестивале-симпозиуме IsraDrama.
Побывать в чужой шкуре... прийти в себя... очеловечиться...
Литературная основа спектакля, авантюрно-приключенческий роман с эротическим флером «Метаморфозы, или Золотой осел» был написан во II веке нашей эры. Автор сочинения — философ и ритор Луций Апулей — был сыном крупного чиновника, человека образованного и небедного. Муза странствий забрасывала будущего беллетриста то в Афины, то в Рим, то в Карфаген.
Однажды по дороге в Александрию с Апулеем случилось непредвиденное: путешественник заболел, остановился в городе Эе и встретил там своего бывшего соученика Понтиана. Поддавшись уговорам, а может, соблазняемый достатком, Апулей женился на его матери — состоятельной вдове Пудентилле. Увы, этот брак принес молодожену сплошные неприятности: разгневанные родственники первого мужа (естественно, претенденты на наследство) заявили, что Апулей околдовал свою далеко не юную супругу...
И все-таки скандальный процесс завершился для Луция полной победой. Во-первых, ответчик продемонстрировал свои потрясающие ораторские таланты, а во-вторых — обнаружил подкупающе-философский взгляд на мир, окончательно сформировавшийся в битвах на семейном фронте. Оправдавшись, Апулей поселился в Карфагене, где жил долго и, в общем-то, счастливо: пользовался славой непревзойденного ритора, искусного мага, занимал должность верховного жреца и даже удостоился прижизненных статуй от своих карфагенских почитателей.
Если опыта не хватает, то Вам помогут занятия по ораторскому искусству. Окончив их вы сможете без труда завоевывать внимание публики и заинтересовывать людей своей речью.
Фабула «Золотого осла», самого знаменитого творения Апулея, вращается вокруг мистико-магических тем, а крутым поворотам сюжета могут позавидовать даже голливудские сценаристы. Главный герой романа, молодой бездельник Луций (по «случайной неслучайности» — тезка автора!) беззаботно и бездумно прожигает жизнь. Из любопытства он пробует испытать на себе действие чудесной мази, превратившей на его глазах хозяйку дома в сову. Оплошность служанки становится причиной роковой метаморфозы: маг-экспериментатор превращается не в птицу, а в осла, и в ту же ночь его похищают разбойники.
Целый год бедняга проводит в животном обличье — узнает множество забавных и поучительных историй о неверных женах, глуповатых мужьях, хитроумных любовниках. Переходя из рук в руки, участвует в бандитских набегах, вертит жернова на мельнице и даже влюбляет в себя одну знатную особу.
В основную фабулу автор умудрился вплести двенадцать новелл. Большинство из них носят авантюрно-уголовно-эротический характер, однако прославленная сказка «Амур и Психея» является прекрасным исключением. Этот сюжет вложен в уста старухи, она охраняет разбойничий притон и пытается развлечь пленную красавицу...
Время не пощадило многих великих произведений античности, но роман Апулея пережил столетия. Мотивы «Золотого осла» можно найти в книгах Боккаччо, Лафонтена, Богдановича, Аксакова. А изображения Амура и Психеи в живописи, в скульптуре едва ли можно пересчитать. Первым русским переводом «Метаморфоз» зачитывались сотни людей, в том числе юный Пушкин:
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал...
Детсада не будет. Задумана притча «о главном»
На театральных подмостках «Золотой осел» был и остается редким гостем. Прежде всего, это связано с композиционной сложностью, удивительным стилистическим разнообразием романа. Впрочем, режиссера из Швеции и труппу «Старого дома» трудности не остановили. Специально для новосибирского драматического театра Александр Нордштрем выполнил инсценировку.
— Никто лучше меня не знает, как я вижу роман, какие сцены хочу использовать и в каком ракурсе, — уверял постановщик, приступая к работе. — А в диалогах я вообще всегда стараюсь сохранять авторский текст и добавлять от себя самый минимум. В оригинале «Золотой осел» — сатирико-философский роман, в инсценировке я постарался сохранить его сложную многоуровневую структуру. Получилась притча, аллегория, античная авантюра, в которой фантастика переплетается с эротикой, сатирические элементы с мистическими выкладками, а комедийные моменты с философской проблематикой.
Бережно сохранив все элементы апулеевского романа, творческая группа обещала избежать заигрывания с публикой.
— Чего в нашем «Золотом осле» не будет совершенно точно, так это детского сада — никаких ослиных ушек, масок и ползанья на четвереньках, — настаивал режиссер. — Задачу рассмешить зрителя до упада мы перед собой не ставим.
Шоу под названием «животная страсть»
Вместе с героем «Золотого осла» зритель въезжает в древний город Гипату верхом... на велосипеде. И мчит, очертя голову, навстречу самым невероятным, сногсшибательным приключениям!
Хотя на сцене то и дело появляется что-нибудь античное (мраморные колонны, танцующие зефиры, флейты, тоги и проч.), зрелище выглядит вполне современно. Стильные красотки в черных очках и на шпильках, ловеласы в комичных прикидах, разбойничий шансон под звездами — создатели «античной авантюры» сделали все возможное, чтобы зритель не заскучал, чтобы провел параллели между прошлым и настоящим, между мирами и временами.
Впрочем, даже без этих ярких ниточек, протянутых сквозь века, ясно, что темы «Золотого осла» вечны. Вечна и неистребима тяга шалопаев к магическим фокусам, от которой, как на дрожжах, растут ослиные уши. Стары как мир зависть, алчность, скупость, легкомыслие... Словом, апулеевская сатира будет смотреться и читаться даже тогда, когда технические чудеса XXI века безнадежно устареют и превратятся в музейные экспонаты.
Наблюдая за метаморфозами Луция (Егор Голдырев, актер «Старого дома»), постигаешь, сколько красноречия может таиться в душераздирающих ослиных воплях. Чувствуешь, в каких испытаниях рождается самая загадочная, самая человечная буква алфавита — «Я»... Из уст героя, который до ужаса утомился быть ослом, пусть даже самым что ни на есть золотым-гламурным.
Что же касается знаменитой сказки «Амур и Психея», то она произвела впечатление... очень двойственное. Вместо поэмы «о странствиях человеческой души, жаждущей слиться с любовью», на сцене ожили «веселые картинки» с участием откровенно гротескных персонажей. Сама по себе ироничная интерпретация сюжета вряд ли могла кого-то смутить. Пернатый любовник Амур («аватар» Золотого Луция!) на небожителя не тянул, и слава богу. Очаровательная Психея и вовсе воспринималась как персонаж Comedy Woman — этакая «блондинка на все сто», то ли наивная, то ли хитренькая (ну насмотрелась девочка мультиков вроде «Алеши Поповича и Тугарина Змея», ну нафантазировала себе целый олимп любви в пестром и балдежном мультяшном стиле — с кем не бывает, в ее-то возрасте!). Омрачил впечатление, во-первых, наигрыш, а во-вторых... Лично для меня так и осталось загадкой, зачем режиссеру понадобилось вводить в античную новеллу псевдоукраинский акцент — все эти «гаканья» и «шоканья» бабульки, излагающей древнюю легенду?
Зато эксперименты с чудесами и превращениями, с огнем и мраком, с фантастическими костюмами и волшебной музыкой оказались очень даже интересными. Важной особенностью спектакля стала нивелировка религиозной составляющей романа: пафосный финал, посвящение в жрецы — все это было перенесено в театральную плоскость. Команда «Старого дома» «вернулась к истокам мирового театра, а зритель стал свидетелем шумного веселья в честь творческих сил природы, посвящения в актерское братство».
А если попытаться определить суть спектакля в двух словах, можно сказать, что «Золотой осел» — это действительно притча. Как и было заявлено. Притча о любви. Вернее, о теневой грани этого забавного, коварного чувства, превращающего человека неразумного в отменную скотину. В бессловесное создание, для которого единственное утешение и спасение — учиться на собственных ошибках, впитывать опыт, наблюдать за людьми, обратившись в глаза и уши.