В новосибирском театре "Старый дом" режиссёр Никита Кобелев и драматург Дмитрий Богославский разобрались с пьесой Горького по-своему

Когда говорят, что пьеса Горького "Дачники", как и другие его пьесы, скучная, и что Горький всё-таки не Чехов, чтоб его ставить "как есть", иногда хочется заметить, что просто "вы не умеете его готовить". Но в то же время понятно, что и слишком буквальный подход к творчеству Горького (и не только его) ни к чему хорошему не приводит - на то и существуют театры и постановщики, чтобы прочитать любую драму не по словам и слогам.

В новосибирском театре "Старый дом" режиссёр Никита Кобелев и драматург Дмитрий Богославский разобрались с пьесой Горького по-своему. Место действия уже не какой-то дачный посёлок начала прошлого века, когда это было дело новое и только-только становящееся модным, где люди живут временно, чаще снимая дачи, чем возводя собственные основательные дома. Здесь - коттеджный посёлок, и Варвара Михайловна не страдала от безделья - она следила за строительством дома, чтоб было основательно, как на картинках, и не было повода обсуждать с мужем-адвокатом, дует ли из окна. На празднование новоселья она получает от мужа в подарок модель всё того же дома, где даже свет в окошках загорается по желанию. Как подарок - сомнительно, но экспонат, чтоб с гордостью демонстрировать гостям, подходящий - пускай завидуют.

Всё действие спектакля разворачивается внутри этого дома, никакой отвлекающей природы. Сначала в кухне-студии, потом - в каком-то большом, очищенном от всего лишнего пространстве, становящемся сценой или съёмочной площадкой - там уже и красный занавес появляется, и какая-то служебная конструкция по бокам перемещается. Есть ещё деревянные раскладные пляжные лежаки, в отличие от всего суперсовременного, старые и вряд ли комфортные. Зато их в конце хватит всем. Вокруг посёлка бушуют лесные пожары, и чтоб окончательно запереть героев в ограниченном пространстве, а то чего доброго сбегут из этого рая, сообщается, что трасса, связывающая с городом, временно перекрыта.

Что ещё "лишнего" убирают постановщики из пьесы. Во-первых, все смешные фамилии, никакого вам Двоеточия - нечего отвлекаться по мелочам. Их реплики, а частично и характеры, и поступки, частично переходят другим, и тот же Шалимов (Анатолий Григорьев) вынужден отдуваться за двоих, а изначально это существенно разные люди - смесь получается гремучая, но можно и так. Во-вторых, и это важно, нет никаких слуг и наблюдателей, смотрящих на этот мир дачников извне, не видящих в них большой разницы, и говорящих, что они оставляют за собой только мусор. Частично эта роль отдана зрителям, сидящим по обе стороны сцены, но они ничего не скажут. В итоге на сцене остаются представители приблизительно одного круга и те, кто стремится туда попасть. Другие, лишние, даже дочь Марьи Львовны, остаются только персонажами внесценическими. В этом террариуме единомышленников все будут друг друга постепенно пожирать, не замечая того, ибо всё прочее - где-то далеко, на их жизнь непосредственно не влияет, а значит, можно оставаться в стороне и наблюдать, при этом делая вид или искренне считая, что они в жизни внешнего мира участвуют или как-то на него влияют.

Очевидно, что эти люди - из тех, кто сам себя сделал, их воспитание не врождённое, а приобретённое, они знают, например, что надо пить хорошие напитки, но им пока совершенно всё равно (или никто не сказал вовремя), что их лучше пить из правильной посуды, и уж точно не из пластиковой. Первая цель в жизни - перестать быть бедными материально - достигнута, теперь пришло время отдыхать. Убеждения, если они есть, тоже в основном приобретены по случаю, потому ни в какие действия вылиться просто не могут - это ещё один элемент образа, не более. Потому все слова и красивые, правильные лозунги выглядят смешно и нелепо. Зрители вольны прикидывать, "кто я из этих персонажей", если отважатся себе в этом признаться, или проецировать сценический мир на окружающий, и тоже находить немало интересного.

Но одних слов мало, каждый из героев сам по себе и на фоне других, ещё и по-своему смешон и нелеп, спасибо режиссёру. Он подбирает краски яркие, почти до гротеска - надо же их, героев, как-то различать. Калерия (Наталья Пьянова) и у Горького пародийна, а тут ещё лезет со своими перформансами (наконец мы узнаем, что это такое), мантрами и духовными связями. Яркая в блестящем платье Юлия Филипповна (Анастасия Белинская) на две головы выше своего Суслова (Виталия Саянок), который к тому же совсем "из простых", строитель он и есть строитель. Влас (Тимофей Мамлин) - маленький, щупленький, преодолевающий этот комплекс, становясь клоуном. По Горькому, "я хочу показать вам, как это легко и просто - насорить стихами в голове ближнего своего...", по факту - на эту реплику звучат стихи современного модного автора. Куда ему до ухоженной, стильной, на словах борющейся за всё хорошее, считающей, что "в наши дни стыдно жить личной жизнью" Марьи Львовны (Наталья Немцева), которая вроде хочет любви и ласки, но даже дочери нет, которая могла бы её на этот путь подтолкнуть. "Яжемать" Ольга Алексеевна (Лариса Чернобаева) совершенно невыносима, походя обвиняя хозяйку-подругу-благодетельницу в чайлдфришности - муж Дудаков Кирилл Акимович (Андрей Сенько) ещё и не того наговорит, он знает. Ольга Алексеевна к концу затмевает своей абсолютной, но честной и искренней "глупостью" всех остальных, не желая уходить - "вдруг ещё что-нибудь случится", и сокрушаясь - "а что, никто так и не умрёт?". Зря переживает, когда-нибудь все сдохнут. Прочие - и Рюмин (Александр Шарафутдинов), и ЗамыслОв (Дмитрий Иванов) и Господин Семёнов (Арсений Чудецкий) - пока ещё "обслуживающий персонал", прилизанный и восторгающийся, только стремящийся влиться в ряды "лучших людей страны", к коим хозяева себя причисляют.

Варваре Михайловне (Альбина Лозовая) ничего такого яркого не досталось - всё ушло на гостей и немножко на мужа (Евгений Варава), искренне не понимающего, какого рожна ей ещё надо, когда всё есть, а если скучно, надо чем-нибудь заняться (работа по дому, очевидно, не в счёт). Она, вспоминающая, что когда-то хотела совсем другого будущего, а влипла почему-то во всё это, где на неё к тому же все сваливают горести, а не радости, и никто ни о чём большом и чистом не мечтает. Разговор на троих, о том что женщины всё-таки ближе к зверям, чем мужчины, и что они вообще - "низшая раса" (ещё одна, и далеко не единственная в пьесе перекличка с Чеховым), в отличие от оригинала, где он уже ближе к концу, она подслушивает в середине представления, и ей ещё с этим полспектакля жить. Когда все зрители уже более-менее всё поняли, неожиданно начинается вечер-встреча "анонимных правильных людей", где все вылезают со своими откровениями, обличающими и будоражащими, но интересными, правду сказать, только им самим на пути преодоления зависимостей. Наблюдателем быть на таких вечеринках - тяжёлый труд, и не сказать чтоб зрители на него подписывались. И застрелиться толком не могут, и вообще ничего не произойдёт - улягутся на свои деревянные кроватки и будут дальше жить-доживать и добра наживать. А ведь все сплошь прекрасные люди.

The article mentions:

• Никита Кобелев
• Дмитрий Богославский

• Дачники