Премьера

21.06.2024.
Цветы для Элджернона

Цветы для Элджернона

 

14.05.2024.
Девятью десять

Девятью десять

 

Импровизировать может только гений

09 апреля 2012
Яна Доля Честное слово 22.02.12

 

Почему из театральных учебных заведений выпускаются артисты, которые боятся этюдов, — большой и больной вопрос. Когда артисты боятся существовать в этюде, когда ждут, ЧТО именно им предложит сыграть режиссер: конкретно укажет, куда поставить палец, куда — ногу, какое слово произнести и т. п. 
А ведь два курса посвящены именно актерской методологии. И по выходу из учебных заведений, поступив на службу в театры, они вполне могут вернуться в этюдное существование, при том что исходная точка актерства — действие. Иначе это будет обычной читкой (в крайнем случае, лишь интерпретацией этой читки), возможно, талантливой, с хорошо поставленными голосами, но все же читкой.

 
 

Обман первого впечатления 
Трудно представить, что на глазах зрителей может произойти что-то такое, рождающееся прямо в зале, что вызовет восторг и уважение. «В лучшем случае — это напомнит разминку КВН», — думают некоторые. Без декораций, можно сказать, на голой сцене, без заранее разработанного сценария и какого-либо литературного материала актерам нужно не только войти в образ, но и разыграть целую историю. 
Все трудности импровизированной игры в полной мере ощутили на себе артисты новосибирского государственного драматического театра «Старый дом» в работе с приезжим режиссером независимого экспериментального театра «АРТиШОК» Галиной Пьяновой (Алматы).
После пятидневного тренинга с артистами Галина Пьянова представила на суд зрителей перфоманс — вовсе не по заготовленному сценарию во время тренинга, а лишь с использованием МЕТОДА театральной импровизации при подготовке спонтанно рождающегося спектакля.
Зрителям сразу дали установку: разместиться они должны там же, на сцене, где и артисты, чтобы не только лучше видеть происходящее, но и принимать участие в игре.
Режиссер скомандовал разминку — действительно, прямо как в КВН — первая проскользнувшая мысль. Вроде не делают ничего особенного: бегают по кругу, создают ритм при помощи хлопков, «мешаются», «стыкуются» — в общем, сплошной сумбур. Одним словом: методика. Но зачем методику представлять перед зрителями? Это все равно что спортсмен сначала продемонстрирует, какую пищу он кушал накануне, сколько граммов пота из себя выжал, а потом раз — и сделает сальто в воздухе. 
Действительно, хотелось встать и уйти, как и намекала перед началом перфоманса режиссер, разве что приговаривая, что делать это нужно незаметно, ведь актерский труд «смертельно опасный: души могут испугаться и упорхнуть». А дело все в том, что во время игры артисты театра импровизации входят не в образ, как в обычном драмтеатре, а полностью зависят от так называемого напряжения: следуют за импульсом. Происходит как бы погружение в собственное тело, без участия интеллектуальных возможностей, и это — основная задача артистов: доверять создаваемой сиюминутно истории, идти за ней, а не придумывать ее головой. Не действовать, а как бы вернуться в СОСТОЯНИЕ актерского действия — за счет энергии. Ведь и сам перфоманс, собственно, называют не спектаклем, а лабораторией. «Есть репертуарный театр, который создается по драматургии. Мы свою драматургию создаем сами. Не ждите никакого шоу, никакой развлекаловки, — сразу предупредила режиссер. — Мы проверяем себя, как бы открываем заново. Мы не должны вас сейчас заставить смеяться или плакать. Если же это произойдет, то мы, конечно, будем только рады». 

 
 

Спектакль из напряжения
 В итоге все-таки порадовались не только сами артисты, но и зрители: разминка постепенно разрасталась, переходя в небольшие сценки, вылившись в итоге в забавные в самом деле ситуативные истории. Эдакая разминка-СТЭМ, если все-таки продолжать сравнивать с тем же кавээном.
Зрители сами задавали артистам темы, указывая, кого или что (если это явление) нужно изобразить. В «напряжении» артист давал старт — основу образа: кто он, куда идет и т. п. 
«Рыбки» превращались в плавно движущийся актерский косяк. При этом находящийся на сцене артист не мог (по крайней мере, не должен) знать изнутри, куда идти, куда поворачивать, что говорить и т. д.
 Причем, идеальным выполненное упражнение считается только в том случае, если зрители не понимают, кто лидер. 
«Картинка! Контакт! Напряжение! — командует режиссер. И образ пошел. Муравьиная кучка. Каждый что-то там копошит и где-то копошится — забавно исключительно за счет беспроигрышного «дуракаваляния». Но тут проскальзывает «гений»: «Я — пионерка. Мне жалко трутня» (ведь его хотели растерзать за лень), и увозит беднягу на спине.
Или бросают слово — «коза». «Ее» начинают доить. Подключается «атмосферный звук» — также постепенно, по команде, по мере погружения в образ. И вдруг: «Плохо тебе, козел. Да, понимаю: ведь коза-то — я!». И вновь гогот в зале.
Потом — целая история. Как ходит? — дается команда. Ответ — на цыпочках. Как говорит? Шепелявит. А каков результат: «Я иду на носках (естественно, шепелявя). Иду по улице. Мне сделали операцию на пятках (попутно следует, если ее так можно назвать, — хореографическая походка). Иду по улице: какая я красивая!» Навстречу другая участница этюда: «Я — авторитет в классе!» И так до конца — пока не случится «прокол». 
Под конец совсем удивили: задание — слово «акварель». «Господи, что ему не понравилось-то!» — «изнывает» краска от действий предполагаемого маленького «художника». «Меня никогда не используют, — стонет вторая «краска». — Я же черная! Никто не хочет мною рисовать: я же черная». «Я ножницы. Я кайфую. Я самый кайфовый в пенале», — неожиданно появляется третий участник и собирается пустить прахом все нарисованные труды. Краски ретируются: «Я всегда мечтала: давай свастику нарисуем» (не стоит принимать данное предложение всерьез. — Прим. редакции). 
Бывают и провалы — когда совсем не смешно или просто этюд ни о чем. И артисты всегда должны быть готовы к такому ходу: на то она и импровизация.

Честность взаимной игры
Соблюдать чистоту жанра для театра импровизации — это избегать разного рода заготовок, да и вообще их полное отсутствие. И чем удачнее проходит импровизация, тем она чище с точки зрения жанра. В конце концов, когда зритель видит ошибку, он понимает, что это — импровизация. Задача драматурга здесь — сделать историю честно. Не «выпендриться», не удивить, а честно показать историю. 
«Если здесь и сейчас на ваших глазах я СОЗДАЮ и вам это интересно, то, значит, я конкурирую с телевизором, я конкурирую с кино. Абсолютно! Потому что сейчас со мной в процессе на ваших глазах возникает образ, начинает существовать по своим определенным законам история и т. д. и т. п.» — убеждает Галина Пьянова. 
Парадоксально, но методика актерской игры, метод создания ролей, спектаклей, атмосфер, по сути — «кухня» — пользуется успехом уже, наверное, десятилетие если не во всем мире, то уж точно в Европе (и даже в Новосибирске). Билеты на игру артистов театра импровизации продаются за два-три месяца, а сами спектакли проходят при аншлаге. 
Однако этот метод может быть только помощью в том, чтобы не потерять самое главного в своей профессии — азарт игры.

Яна ДОЛЯ, 
«ЧЕСТНОЕ СЛОВО»


В статье упомянуты: