Импровизировать может только гений

Почему из театральных учебных заведений выпускаются артисты, которые боятся этюдов, — большой и больной вопрос. Когда артисты боятся существовать в этюде, когда ждут, ЧТО именно им предложит сыграть режиссер: конкретно укажет, куда поставить палец, куда — ногу, какое слово произнести и т. п. 
А ведь два курса посвящены именно актерской методологии. И по выходу из учебных заведений, поступив на службу в театры, они вполне могут вернуться в этюдное существование, при том что исходная точка актерства — действие. Иначе это будет обычной читкой (в крайнем случае, лишь интерпретацией этой читки), возможно, талантливой, с хорошо поставленными голосами, но все же читкой.

Обман первого впечатления 
Трудно представить, что на глазах зрителей может произойти что-то такое, рождающееся прямо в зале, что вызовет восторг и уважение. «В лучшем случае — это напомнит разминку КВН», — думают некоторые. Без декораций, можно сказать, на голой сцене, без заранее разработанного сценария и какого-либо литературного материала актерам нужно не только войти в образ, но и разыграть целую историю. 
Все трудности импровизированной игры в полной мере ощутили на себе артисты новосибирского государственного драматического театра «Старый дом» в работе с приезжим режиссером независимого экспериментального театра «АРТиШОК» Галиной Пьяновой (Алматы).
После пятидневного тренинга с артистами Галина Пьянова представила на суд зрителей перфоманс — вовсе не по заготовленному сценарию во время тренинга, а лишь с использованием МЕТОДА театральной импровизации при подготовке спонтанно рождающегося спектакля.
Зрителям сразу дали установку: разместиться они должны там же, на сцене, где и артисты, чтобы не только лучше видеть происходящее, но и принимать участие в игре.
Режиссер скомандовал разминку — действительно, прямо как в КВН — первая проскользнувшая мысль. Вроде не делают ничего особенного: бегают по кругу, создают ритм при помощи хлопков, «мешаются», «стыкуются» — в общем, сплошной сумбур. Одним словом: методика. Но зачем методику представлять перед зрителями? Это все равно что спортсмен сначала продемонстрирует, какую пищу он кушал накануне, сколько граммов пота из себя выжал, а потом раз — и сделает сальто в воздухе. 
Действительно, хотелось встать и уйти, как и намекала перед началом перфоманса режиссер, разве что приговаривая, что делать это нужно незаметно, ведь актерский труд «смертельно опасный: души могут испугаться и упорхнуть». А дело все в том, что во время игры артисты театра импровизации входят не в образ, как в обычном драмтеатре, а полностью зависят от так называемого напряжения: следуют за импульсом. Происходит как бы погружение в собственное тело, без участия интеллектуальных возможностей, и это — основная задача артистов: доверять создаваемой сиюминутно истории, идти за ней, а не придумывать ее головой. Не действовать, а как бы вернуться в СОСТОЯНИЕ актерского действия — за счет энергии. Ведь и сам перфоманс, собственно, называют не спектаклем, а лабораторией. «Есть репертуарный театр, который создается по драматургии. Мы свою драматургию создаем сами. Не ждите никакого шоу, никакой развлекаловки, — сразу предупредила режиссер. — Мы проверяем себя, как бы открываем заново. Мы не должны вас сейчас заставить смеяться или плакать. Если же это произойдет, то мы, конечно, будем только рады». 

Спектакль из напряжения
 В итоге все-таки порадовались не только сами артисты, но и зрители: разминка постепенно разрасталась, переходя в небольшие сценки, вылившись в итоге в забавные в самом деле ситуативные истории. Эдакая разминка-СТЭМ, если все-таки продолжать сравнивать с тем же кавээном.
Зрители сами задавали артистам темы, указывая, кого или что (если это явление) нужно изобразить. В «напряжении» артист давал старт — основу образа: кто он, куда идет и т. п. 
«Рыбки» превращались в плавно движущийся актерский косяк. При этом находящийся на сцене артист не мог (по крайней мере, не должен) знать изнутри, куда идти, куда поворачивать, что говорить и т. д.
 Причем, идеальным выполненное упражнение считается только в том случае, если зрители не понимают, кто лидер. 
«Картинка! Контакт! Напряжение! — командует режиссер. И образ пошел. Муравьиная кучка. Каждый что-то там копошит и где-то копошится — забавно исключительно за счет беспроигрышного «дуракаваляния». Но тут проскальзывает «гений»: «Я — пионерка. Мне жалко трутня» (ведь его хотели растерзать за лень), и увозит беднягу на спине.
Или бросают слово — «коза». «Ее» начинают доить. Подключается «атмосферный звук» — также постепенно, по команде, по мере погружения в образ. И вдруг: «Плохо тебе, козел. Да, понимаю: ведь коза-то — я!». И вновь гогот в зале.
Потом — целая история. Как ходит? — дается команда. Ответ — на цыпочках. Как говорит? Шепелявит. А каков результат: «Я иду на носках (естественно, шепелявя). Иду по улице. Мне сделали операцию на пятках (попутно следует, если ее так можно назвать, — хореографическая походка). Иду по улице: какая я красивая!» Навстречу другая участница этюда: «Я — авторитет в классе!» И так до конца — пока не случится «прокол». 
Под конец совсем удивили: задание — слово «акварель». «Господи, что ему не понравилось-то!» — «изнывает» краска от действий предполагаемого маленького «художника». «Меня никогда не используют, — стонет вторая «краска». — Я же черная! Никто не хочет мною рисовать: я же черная». «Я ножницы. Я кайфую. Я самый кайфовый в пенале», — неожиданно появляется третий участник и собирается пустить прахом все нарисованные труды. Краски ретируются: «Я всегда мечтала: давай свастику нарисуем» (не стоит принимать данное предложение всерьез. — Прим. редакции). 
Бывают и провалы — когда совсем не смешно или просто этюд ни о чем. И артисты всегда должны быть готовы к такому ходу: на то она и импровизация.

Честность взаимной игры
Соблюдать чистоту жанра для театра импровизации — это избегать разного рода заготовок, да и вообще их полное отсутствие. И чем удачнее проходит импровизация, тем она чище с точки зрения жанра. В конце концов, когда зритель видит ошибку, он понимает, что это — импровизация. Задача драматурга здесь — сделать историю честно. Не «выпендриться», не удивить, а честно показать историю. 
«Если здесь и сейчас на ваших глазах я СОЗДАЮ и вам это интересно, то, значит, я конкурирую с телевизором, я конкурирую с кино. Абсолютно! Потому что сейчас со мной в процессе на ваших глазах возникает образ, начинает существовать по своим определенным законам история и т. д. и т. п.» — убеждает Галина Пьянова. 
Парадоксально, но методика актерской игры, метод создания ролей, спектаклей, атмосфер, по сути — «кухня» — пользуется успехом уже, наверное, десятилетие если не во всем мире, то уж точно в Европе (и даже в Новосибирске). Билеты на игру артистов театра импровизации продаются за два-три месяца, а сами спектакли проходят при аншлаге. 
Однако этот метод может быть только помощью в том, чтобы не потерять самое главного в своей профессии — азарт игры.

Яна ДОЛЯ, 
«ЧЕСТНОЕ СЛОВО»

В статье упомянуты: