Премьера
В ближайшее время премьеры не запланированы!
Онлайн-променад «Домой»: виртуальность сибирского панка
09 июня 2020Наташа Бортник ОКОЛО
«Домой» – куда указывает это направление? К сакральному месту силы, родительским объятиям, временной безымянной остановке или неприметному деревянному сооружению, вдруг ставшему центром общественной дискуссии и символом локального андеграунда. О материальном и творческом наследии легенды сибирского панка Янки Дягилевой предлагает порассуждать режиссёр онлайн-променада Михаил Патласов. «Домой» – это виртуальная экскурсия «Старого дома» по жизненным перипетиям и родным местам рок-певицы.
Для того, чтобы отправиться в путешествие, нужно скачать приложения и отсканировать QR-код. Ты можешь сделать это из собственной спальни, довольствуясь виртуальной реконструкцией городского пейзажа, или добраться до реального пункта назначения. Отправная точка – крыльцо «Старого дома», финальная цель – дом Янки. Чтобы прогулка не показалась скучной, а маршрут – слишком запутанным, зрителей будет сопровождать актриса Анастасия Пантелеева. Имидж своенравной романтичной бунтарки, созданный Настей в спектакле «Идиот», сохраняется в образе виртуального гида. На ней нелепое подростковое пальто, шерстяная шапка и объёмный вязаный шарф, служащий защитной стеной от ветра и внешнего мира.
К слову, погода в «спектакле» имеет особое значение. Пока реальный Новосибирск окрашивается в сочные краски лета и изнывает от объятий солнечных лучей, виртуальные улицы сжимаются под тяжестью свинцовых туч, выдавливающих первые хлопья снега. Поздняя осень в «лучших» сибирских традициях: обветренные руки, противная слякоть в ботинках, красный, постоянно подкапывающий нос. Природная серость должна символизировать подавленное психологическое состояние самой Янки.
Работа над перформансом началась ещё до первых намёков на карантинные ограничения. Но выпуск променада сейчас, в период вынужденного затворничества, усиливает остроту зрительского восприятия. Окутывающие звуки оживлённого города в наушниках чётко отделяют виртуальный мир от реального. Гудение толпы, сигналы машин, бряцанье трамвая и неторопливый стук вагонов метро – урбанистическая многоголосица теперь ощущается настоящей симфонией, ностальгическим напоминанием о жизни «до».
Дом Янки оказался довольно близко: от здания театра не больше тридцати минут пути. Это время предлагается потратить на знакомство с жизнью и творчеством исполнительницы. До начала променада мои знания о Дягилевой ограничивались ассоциациями: панк-рок, Сибирь, «Гражданская оборона», Егор Летов. После изучения информации, собранной в приложении, к скромному набору добавились зудящая строчка про трамвайные рельсы, несколько фантазийных образов и размышление о несправедливости такой короткой, как будто бы недописанной биографии: легенда российского андеграунда ушла из жизни в двадцать четыре. Чем была вызвана её депрессия? Какой рок-певица представлялась в глазах друзей? В чём уникальность сибирского панка восьмидесятых, и почему сейчас этот жанр становится мейнстримом для нового поколения бунтарей? Предложенная страничка «Википедии», очевидно, не справляется с функцией подробного погружения в контекст. Чуть более репрезентативным можно назвать «сборник» писем и цитат: благодаря ним удаётся увидеть самобытную резкость слога Янки, ощутить твёрдость её характера и душевное беспокойство, представить кочевнический образ жизни – между городами, квартирниками и фестивалями.
Такое использование необработанной информации – не условие для зрительской работы, предлагаемое партиципаторным театром, а доказательство сырости произведения. Отсутствие логики повествования и драматургического развития приводит к тому, что главный социальный конфликт – борьба фанатов Янки за сохранение её дома – не срабатывает. «Жить в Новосибирске не очень хоца но везде какая-то тоска что как бы и всё равно», – небрежно отзывалась о своём убежище Дягилева. Она не стремилась к популярности, поэтому отрицала попытки окружающих зафиксировать её имя и творчество – интервью не давала, от записи пластинок отказывалась: «Те, кому это нужно, и так разберутся, кто я и зачем». Так почему сейчас, спустя тридцать лет с её смерти, панки, обыкновенно лишённые романтизации мирского, сражаются за опустевшие стены? И к какому уровню относится этот конфликт: проблема в банальном материализме чиновников (снести и нажиться на очередной стройке), или это борьба с серыми пятнами в отечественном искусстве, которых в идеологически удушающем Советском Союзе существовать никак не могло?
Если же дом Янки, действительно, когда-то был местом силы, пространством свободы и точкой сбора местного андеграунд-сообщества, – не хватает рассказов современников, фотографий, записей, любых других понятных зрителю свидетельств, воссоздающих атмосферу тех лет. Иначе желание активистов превратить дом в музей кажется необоснованным ностальгическим актом или патриотической попыткой заявить о самобытности сибирской культуры хотя бы как-нибудь.
Михаил Патласов, известный своими документальными проектами, почему-то обделил променад «Домой» режиссёрским освоением документальных свидетельств. Единственный фрагмент, выделяющийся на фоне сухих справок из Интернета, – аудио-реконструкция спора по поводу сноса здания. Старшее поколение артистов «Старого дома» с пеной у рта доказывает бунтарке Анастасии Пантелеевой, что панк – никому не интересная какафония, и что, скорее всего, Янка была любовницей Летова. Попытка погрузить зрителя в суть конфликта превращает проблему защиты наследия в традиционное противостояние «отцов и детей».
Помимо вопросов к драматургической составляющей, невольно спрашиваешь себя: а с какой целью, кроме привлечения внимания, используется такая высокотехнологичная платформа? VR – новый инструмент для театрального дискурса, но уже довольно освоенный журналистским сообществом. С помощью него зарубежные СМИ, например, реконструировали быт беженцев, обосновавшихся в Европе, воссоздали землетрясение в Непале, выстроили виртуальную столицу самой закрытой страны мира Северной Кореи. Российские VR-проекты позволяют пользователю почувствовать мир «глазами» слепого или ощутить себя в теле человеком с расстройством аутистического спектра. В цифровом пространстве люди могут испытывать то, что недоступно в обычной жизни: виртуальный мир помогает нам лучше понять реальный.
Проект «Домой» использует новые технологии для двух целей. Во-первых, выстраивает максимально подробный маршрут от здания театра до дома Дягилевой – это, действительно, можно назвать революционной заменой «2ГИС». Во-вторых, универсальный приём – визуализация настроения героя через окружающий пейзаж – позволяет передать Янкину депрессию через типичную сибирскую серость. То, что звуки оживлённого города сейчас вызывают особенно сильные ностальгические переживания, – не более чем удачное совпадение, не зависевшее от работы творческой группы.
Соответствующий социальному проекту открытый финал предлагает участникам прогулки выразить собственное мнение: сносить деревянную коробку в центре города или превратить дом в музей. Я, как гуманист и поклонник современного панка, ломать ничего не хочу, но голосую не за идею памяти, а, скорее, против материализма властей. Были эти стены местом силы для Янки, шла ли она сюда, как обычно стремятся «Домой» – эти и многие другие вопросы останутся для меня без ответа. Может, доработанная версия променада хотя бы часть из них сможет закрыть.
В статье упомянуты:
Люди:
спектакли: