новосибирский государственный
драматический театр

Путь драматурга: Джедай возвращается

Фабрика нарративного театра «Дисциплина», придуманная в новосибирском театре «Старый дом», - это смелая попытка выступить поперек столичного театрального мейнстрима, в котором границы театра продолжают размываться до состояния неотличимости от каких-то других событий, вернуть драматургии каноны и предложить сценарные лекала, по которым, как кажется авторам идеи, можно будет наладить поточное производство «новой хорошо сделанной пьесы». А по-простому – позвать успешного сценариста, двух театроведов и режиссера, чтобы они научили всех желающих стать драматургом написать интересную реалистическую пьесу. Реалистическую – значит, отражающую нашу, а не какую-то другую, жизнь, в котором и законы физики должны соблюдаться, и другие, например, психологические. Проект получился амбициозным (отбить аудиторию у Netflix!), объемным (пьесы при помощи кураторов писались год, читки шли два уикэнда, а трансляции набрали 198000 просмотров), международным (заявки на участие пришли из 12 стран) и в некотором смысле весьма показательным.

С одной стороны, региональная инициатива, запускающая новый центр притяжения для драматургов, а в планах – и режиссеров, отражает стремление к децентрализации. «Дисциплина» не просто формирует собственное комьюнити, но и вкладывается в него образовательными и просветительскими событиями. Практически все участники проекта отмечали, как продвинулись в мастерстве благодаря работе Александра Молчанова (автор многих учебников для сценаристов, в том числе книги «Как написать сценарий успешного сериала») и других наставников. Кстати, о сериалах: через сопоставление с Netflix организаторы «Дисциплины», конечно, заинтересовали авторов и редким в этой сфере намеком на возможный коммерческий успех, что может стать значимым прецедентом в театральной сфере.

Фабрика нарративного театра как процесс получилась отлично. Помимо продуктивного года, в течение которого работала только внутренняя кухня, на высоте оказалась и организация презентационных дней. Кроме самих читок «Дисциплина» устроила ряд публичных – и далеко не самых стандартных для театрального проекта – событий. Вообще разрыв между театром и киноиндустрией с каждым годом становится все больше, и сокращать его, видимо, можно только такими способами – приглашать знатоков «оттуда» рассказывать местные новости, читать лекции. За полтора часа «Сторителлинга для жизни» Александр Молчанов вкратце обозначил такую трендовую концепцию, как связь нейрофизиологии мозга и сторителлинга, вот уже несколько лет питающую сценаристов с легкой руки Лилии Ким – российской сценаристки, ставшей успешной в Голливуде – и врача-психотерапевта Андрея Курпатова.

Впрочем, и не лекциями едиными. Одним из самых удивительных процессов в дни читок для меня стали их обсуждения. Во-первых, вы не поверите, смело высказывались разные мнения. И критиковали, и поддерживали, как сказала одна из авторок, «не то что на Любимовке, где все только хвалят!». И тут отдельное спасибо организаторам, которые заложили после каждой читки достойное время на разговор. Не на бегу, не укладываясь в 20 минут, пока монтировщики готовят сцену для следующего показа. Было в этих часовых спорах – и весьма жарких иногда – какое-то глубинное уважение. К драматургам, к зрителям, к приглашенным критикам. К самим себе, в конце концов. В эпоху тотального дефицита времени это выглядит почти вызывающим политическим жестом.

В общем, процесс производства на фабрике нарративного театра налажен отлично, но вот к пробной партии продукта пока есть вопросы. Точнее, вопрос у меня к большинству авторов (то есть, видимо, к наставникам) один. Как же я-то пропустила наступление Прекрасной России Будущего?!

Объяснюсь. Занимаюсь я не только театром: интерес к людям и желание помогать им, как это часто бывает, привели меня к собственной гештальт-практике (метод практической психологии), поэтому несколько дней в неделю я встречаюсь с самыми разными людьми, которые очень хотят что-то изменить в своей жизни. Иногда хотят «изменить других» (детей/ партнеров/ родителей), иногда просят «подправить их» (чтобы не чувствовать/ не переживать/ взять на контроль), часто приходят с трудноразрешимыми самостоятельно конфликтами – как внешними, так и внутренними. И вот эти люди, мотивированные, уже дошедшие до меня, абсолютно готовые и страстно желающие изменений, – все равно не меняются за одну встречу. Они снова и снова приходят, платят, совершают трудную работу внутри себя – и лишь через некоторое время начинают замечать изменения, которые происходят в их жизни и внутреннем мире. Что же, по мнению драматурга, происходит в голове у молодого парня, живущего в деревне, куда автолавка приезжает раз в неделю, мечтающего о карьере в IT, несмотря на обесценивание со стороны отца, чтобы он, только что готовый на подлог, лишь бы получить компенсацию от девелопера и переехать в город, вдруг – в момент – передумал и отказался от своей мечты? Просто потому что девушка, только что угрожавшая ему расправой, если он расскажет кому-то, что она работает в эскорте, так же внезапно решила сохранить родовое гнездо и попросила его помочь?

«Дисциплина» - проект, который стремится не только к театральному успеху, но и к исполнению в некотором смысле социальной миссии. Найти нового, современного героя. И это сегодня – жест политический. Во-первых, после негероического времени предвосхитить его возвращение во Внуково в культурный контекст. Во-вторых, искать его среди искусствоведо_к, 3D-художни_ц, работников «Мемориала». Еще интереснее – среди судей, которые, на взгляд автора, могут оказаться способны снова обнаружить в себе человеческое. Но, к сожалению, пока они не пройдут тот самый кэмпбелловский путь, они рискуют остаться героями не Netflix, а Россия-1. А в этом случае не спасет ни умное чувство юмора, ни отличная сама по себе история. Нельзя сократить эволюцию персонажа с двенадцати (кажется) пунктов до двух, потому что тогда получится не история про Путь. К счастью, некоторые авторы все же вернулись с «сокровищем».

Выбранная для первой постановки «Наташа» Марины Крапивиной – русская версия «Паразитов». В дом работников НКВД, в квартиру старой московской «интеллигенции», приходит временно перекантоваться бывшая сиделка главы семейства – становится полезной – прибирает к рукам алкоголика и эпилептика сына Андрея – в финале в кривом зеркале отражает их снобистские манеры и модель взаимодействия. От Чехова и Звягинцева – сюжетные мотивы. От Пон Чжун Хо – челнок отношения к героям. Тут вопрос не «кому я сочувствую и с кем идентифицируюсь?», а «кто из них более неприятен?». И хотя пьеса названа именем героини Наташи, она-то в конце концов остается практически равной самой себе, а вот все московские персонажи меняются. В отличие от чеховских героев они даже не мучаются из-за того, что провинция их победила, скорее, вскрылась их собственная внутренняя провинциальность в значении большем, чем административно-территориальная принадлежность.

Лучшая пьеса второго этапа читок, «Катапульта» Дмитрия Богославского, тоже не заканчивается хэппи-эндом. Лирическая интонация в сочетании с грустным юмором рассказывает историю неудачника Вадика, инфантильного, но (или – поэтому?) и сохранившего, несмотря на зрелый возраст, наивную веру в лучшее. Помещенный в контекст типичных финансовых и криминальных проблем большинства бедных регионов постсоветского пространства, он трансформируется и растет у нас на глазах в поисках.. приличного костюма сыну на выпускной. Несмотря на кажущийся бытовизм, пьеса разворачивается в слепок умирающей эпохи, фиксирует уходящую в прошлое натуру докапиталистических и инивидуалистских идеалов. Такие сегодня не выживают, конечно – он побеждает, но платит за это своей жизнью.

Как бы то ни было, кураторы придумали и запустили новый классный проект – возможно, какие-то неудачи я вижу, потому что просто сужу его пока по старым законам. Например, несколько раз звучала реплика о том, что тексты, в которых героев упрекали в некоторой схематичности, - это как пилот сериала. А что будет дальше, узнаем, если, говоря языком кино, фокус-группа скажет «да». Мой голос «Дисциплина» уже получила.

В статье упомянуты: