Премьера
21.06.2024.
Цветы для Элджернона
Цветы для Элджернона
14.05.2024.
Девятью десять
Девятью десять
Светлана Марченко: каждая роль заставляет учиться новому
03 апреля 2013Ася Малютина Телемир
Актриса театра «Старый дом» Светлана Марченко признается, что не хотела бы для своей дочери актерской судьбы. И в то же время она очень любит свою профессию.
- Светлана, любовь к театру у вас из детства? Вы занимались где-то до поступления в Новосибирское театральное училище?
- Да, я занималась в театральной студии в родном Казахстане с 9 по 11 класс. Очутилась я там совершенно случайно: в нашем классе учительница готовила другую девочку к поступлению в театральную студию и попросила меня подобрать для нее стихи, потому что я всегда была дружна с литературой. Я стала выбирать стихотворения и вдруг сама заинтересовалась: захотелось самой прочитать их для студии, хотя никогда раньше я об этом не думала. И я, предварительно подготовившись, отправилась поступать. И, как это часто бывает, ту девочку не приняли, а меня взяли. Так я стала заниматься в театральной студии.
Мне все очень нравилось, но представить, что это будет делом моей жизни, я еще не могла. Тем более что, как и все родители, мои твердили, что актерская профессия бесперспективная: она не приносит денег, не дает стабильности в жизни. Под их влиянием я поступила в Санкт-Петербургский университет на факультет журналистики – к нам приезжала выездная комиссия этого вуза и принимала экзамены. Это было в начале лета, так что к тому моменту как во всех вузах начались реальные вступительные экзамены, я уже точно знала, что у меня есть запасной вариант. И уговорила родителей попробовать все-таки свои силы в театральном - раз уж все равно есть тыл в виде журфака. Они согласились, я поехала в Новосибирск, где у нас жили родственники, и поступила. Тут уж родителям деваться было некуда и они согласились с моим выбором. И вот уже 10 лет я живу в Новосибирске.
Кстати даже сейчас, когда я уже состоялась как актриса, мама постоянно корит меня за этот выбор. Пап относится более лояльно, а мама… Вроде по-доброму, но постоянно ворчит: «Ну что это за профессия!?» Я понимаю, что ей просто хочется для меня большей стабильности, хочется быть уверенной в моём завтрашнем дне. У нас ведь очень непредсказуемая профессия: мы можем очень активно работать 2-3 года, а потом целый сезон сидеть и не появляться на сцене. И никто от этого не застрахован.
- А как вы очутились в театре «Старый дом»?
- После окончания института я уже понимала, что не хочу уезжать из этого города, хотя к нам приезжали с приглашениями представители разных театров страны. Но здесь у меня уже были друзья, и город стал родным. И вот я узнала, что в театре «Старый дом» будет прослушивание. Я пришла и меня взяли.
Мне очень нравится атмосфера «Старого дома». Мы общаемся с однокурсниками, которые попали в другие театры, и я понимаю, что хотя им там нравится, это не мое. В жизни так случается, что каждый попадает в свою среду, именно туда, где он должен быть, где его место. Мое место здесь - мне сразу было комфортно в этом театре.
Когда я только пришла в театр, труппа уехала на гастроли. И примерно месяц я сидела и ничего не делала: были только какие-то вводы в другие спектакли, но серьезной работы не было. А потом к нам приехал Сергей Федотов и мы стали репетировать «Калеку с острова Инишмаан»...
Это был мой первый серьезный опыт, и это было ужасно. Ужасно, потому что был невероятный стресс, ведь все было по-новому, не так, как в институте. Ты не знаешь ничего, даже как репетировать, все, чему вас учили в вузе, приходится постигать на практике и заново. Я тогда еще не знала, что так будет всегда: каждый раз ты учишься новому, потому что каждая новая роль заставляет почувствовать себя студентом, который ничего не умеет, ничего не знает, который должен искать, находить. Но с другой стороны, это замечательно, ведь это дает стимул для того, чтобы работать.
- После этого вы сыграли в спектаклях «Пять пудов любви», «Валентинов день», «Жизнь артиста», «Трилогия», «Ручейник, или Куда делся Андрей?» и других. Какие роли запомнились больше?
- Хелен в «Калеке с острова Инишмаан» и Электра в «Трилогии» - это, пожалуй, те роли, которые дались мне тяжелее всего. На самом деле любая роль потрясает, но эти - особенно. Электра просто перевернула мое сознание. В «Трилогии» сложилось всё: сложный процесс репетиций с итальянским режиссером Антонио Лателла, невероятный трагический материал Еврипида, необыкновенное чувство ансамбля, возникшее во время подготовки спектакля. К тому же, забег на такую длинную дистанцию – спектакль идет 6 часов – настоящее испытания для актера. И это испытание я выдержала.
А Хелен дорога мне прежде всего как моя первая большая роль. К тому же сам спектакль потрясающий, там все очень тонко существует, я прохожу путь превращения из жестокого подростка в любящую девушку, настоящее духовное развитие. Но работать над ней было нелегко даже опытным артистам. Я каждый день переживала, постоянно испытывала желание все бросить...
Это желание, честно говоря, и сейчас настигает порой, особенно когда что-то не получается. Но артист должен уметь перебарывать себя буквально во всех смыслах: вставать рано, ложиться поздно, следить за внешностью, когда не хочется, следить за своим голосом и даже за своим образом жизни. Вот у меня мама – музыкант: у нее есть инструмент, она на нем играет и он должен быть всегда настроен. А у меня я сама и есть мой инструмент и точно так же должна быть всегда настроена, всегда в тонусе. И это одна и сложностей профессии, но и одна из ее ценностей, по крайней мере для меня. За это я и уважаю свою профессию: за то, что приходится постоянно бороться с собой, быть сильнее, чем ты ест на самом деле.
А сейчас мы находимся на финальной стадии репетиций пьесы Вадима Леванова «Ксения Петербургская». Это пьеса о святой особенно интересна мне, поскольку мою дочь также зовут Ксения, и я очень много читала о святой, посещала часовню ее имени на Смоленском кладбище в Петербурге. И сейчас мне удается прожить историю ее жизни на сцене. А кроме того, наш режиссер Тимур Насиров ставит спектакль так, что каждый исполняет в нем много разных ролей – ярких, типажных. И это тоже совершенно новый опыт.
- В чем еще прелести и сложности вашей профессии?
- В том, что приходится постоянно чему-то учиться, постигать что-то новое. В этом и прелесть и сложность… Очень часто бывает, что те персонажи, которых ты играешь, совсем не похожи на тебя самого. И тебе приходится делать что-то такое не свойственное тебе, чему-то учиться у своих персонажей, быть сильным, или быть слабым. Безусловно, я вношу в роль что-то свое, но я не могу состоять из того количества разных людей, которых мне приходится играть. Но и роли меняют меня. Особенно некоторые, после работы в которых понимаешь, что начал смотреть на мир несколько иначе.
Приходится учиться новому и физически. В моем дипломном спектакле «Таня» (его ставила режиссер Анна Зиновьева) мне пришлось играть на фортепиано. Я, конечно, умела на нем играть, но не на таком уровне – там мне нужно было сыграть очень сложное произведение. И я сидела и часами его долбила, чтобы вышло хорошо. А для «Трилогии» мне пришлось научиться играть на аккордеоне – до этого я никогда даже не держала его в руках. И это тоже очень интересно – то, что приходится осваивать какие-то новые навыки.
- Пока что вы назвали только прелести профессии…
- Так кажется, но на самом деле в этой профессии очень тяжело. И не столько физически, сколько морально. Иногда едешь домой с работы и ощущаешь себя пустым, настолько ты эмоционально выжат. А ведь эти эмоции надо постоянно откуда-то черпать, заряжаться ими, чтобы вновь отдавать их зрителям. Я когда к родителям в отпуск приезжаю, то становлюсь тихая-тихая: сижу спокойно и ни на что не реагирую, потому что сил нет никаких, хочется просто сидеть.
А в будни как заряжаюсь энергией? Мне хорошо, когда я прихожу сюда, наверное, здесь меня все заряжает: стены, сцена, коллеги, люди. Мы видимся практически по 12 часов в сутки, но нам всегда есть о чём поговорить. Наверное, это ещё и потому, что пока мы работаем над одним спектаклем – мы одни, начинаем работать над другим – становимся другими. И все время друг друга заново узнаем.
- Наверное, подзаряжаетесь эмоциями и от своей дочки Ксении? Она еще не изъявляет желания пойти по маминым стопам?
- Творческие задатки у нее уже есть! Еще бы, вокруг сплошь творческие люди: мама – актриса, папа – художник, бабушка – музыкант. Так что ей деваться некуда – приходится быть творческой личностью. Моя мама спрашивает, хочу ли я, чтобы она была актрисой, и я честно отвечаю, что нет. Я слишком хорошо знаю, насколько тяжело быть в этой профессии и не хочу этого для дочери.
Но пока она театр любит, у нее настоящее «закулисное» детство. Пока ей не исполнилось семь месяцев, я сидела в декрете, а потом вышла на работу. Первое время за ней ухаживала нянечка, а, когда дочка подросла, то стала со мной приходить в театр. Ксения постоянно здесь, знает наизусть все сказки, весь реквизит стал ее игрушками. А мы здесь все как семья и я могу спокойно оставить ребенка любому человеку из театра и быть уверенной, что с дочкой все будет в порядке. Здесь всегда найдут детям занятия, придумают игру – все, как в большой семье!
- Светлана, вы уже состоялись как мама, у вас есть замечательные роли. Чего вы ждете еще в профессии, что ещё мечтаете сыграть?
- Как, наверное, любая артистка, я хочу сыграть всё и всех, в том числе Гамлета. Не знаю, почему, но с первого курса института я думаю об этой роли. Как бы я хорошо сыграла Гамлета! И еще очень бы хотела я сыграть шута из «Короля Лира». Не знаю, почему меня привлекают мужские роли. А из женского… Очень люблю Чехова и готова была бы сыграть любую женскую роль в его произведениях. Я очень люблю Володина: у него пьесы душевные…
Еще я очень давно мечтаю об этом (и наверное когда-нибудь осуществлю): хотела бы сделать какой-нибудь хореографический спектакль – чтобы вообще не было слов и все эмоции выражались через танец. Это что-то неизведанное для меня и мне было бы интересно поучаствовать в таком проекте. И я очень люблю пластический театр. Я очень много видела таких постановок и всегда думала: я тоже так хочу.
В нашей профессии вообще все время хочется проверять себя, задавать себе вопрос: «На что ты способен?». Часто кажется – особенно когда ты сыграл в какой то сложной постановке, где выложился по-полной – лучше ты уже ничего не сделаешь. А потом приходит новый режиссер, заряжает тебя своей идеей и понимаешь: оказывается, я могу еще больше. И ты постоянно проверяешь себя и свои силы.