Премьера
21.06.2024.
Цветы для Элджернона
Цветы для Элджернона
14.05.2024.
Девятью десять
Девятью десять
Танцы до упаду
08 октября 2014Юлия Щеткова Новая Сибирь
— жестких, откровенных, провокативных, отталкивающихся от незаезженных прозаических текстов, которые с трудом поддаются переносу на драматические подмостки и требуют от постановщиков дюжей смелости и изобретательности. Первым на очереди стоит спектакль «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» по одноименному роману Хораса Маккоя. Сценическая интерпретация сюжета о нескончаемом танцевальном марафоне ценою в жизнь принадлежит Галине Пьяновой, дебютирующей нетривиальным названием на посту главного режиссера театра «Старый дом». Компанию практику театральной импровизации составляют художник Антон Болкунов и хореограф Игорь Григурко. Премьера состоится 16 и 17 октября.
Хорас Маккой (Horace McCoy) — классик американской литературы ХХ века, киносценарист и журналист, любимый больше Старым Светом, нежели Новым. Непрерывная критика американского общества и разоблачение «американской мечты» поставило Маккоя на родине практически в разряд персоны нон-грата, в то время как Европа признала прозаика мэтром наравне с Хемингуэем и Фолкнером. Жизнь писателя могла бы лечь в основу типично голливудского байопика, герой которого прошел огонь, воду и медные трубы. Будущий популярный романист родился в маленьком городке Пеграме, штат Теннесси. В 16 лет вынужден был бросить школу и найти себе работу. Служил автомехаником, коммивояжером, продавцом газет, водителем такси, а во время Первой мировой войны вступил в национальную гвардию и получил образование авиатора. Став пилотом авиации ВМС США, совершал успешные боевые вылеты, зарекомендовал себя асом бомбардировки и разведки и был награжден военным крестом «За выдающиеся заслуги». В мирную жизнь герой войны вписался достойно — работал редактором отдела спорта в центральной газете Далласа, был радиокомментатором бейсбольных матчей, публиковал детективные рассказы в престижном Dallas Journal, выходил на сцену в составе маленькой независимой труппы.
Великая депрессия оставила Маккоя без постоянного заработка. Чтобы выжить, писатель освоил все востребованные на тот момент специальности: сезонный рабочий, профессиональный пикетчик на забастовках, охранник, официант, мойщик машин, вышибала на дансингах. В начале 1930-х, отправившись на поиски лучшей жизни, Хорас Маккой попал в Голливуд, где ему несколько раз удалось сняться в эпизодических ролях на Metro-Goldwyn-Mayer. После двухлетних мытарств он написал свой первый сценарий — «Опасные связи», заказчиком которого выступила компания Columbia Pictures.
В 1935 году Маккой опубликовал роман «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», экранизированный в Голливуде только 30 лет спустя, но сделавший автору имя. В центре повествования, шокировавшего добропорядочных американцев, оказались современники писателя, молодые пары, которые выбиваются из сил на танцплощадке в надежде получить главный приз и даже не подозревают о том, что в смертельном состязании не будет победителей. Казалось бы, что здесь крамольного? Но в истории каждого государства есть страницы, о которых стремятся забыть.
Культовый в будущем текст имел под собой реальную историю американских танцевальных марафонов, поразивших США в годы Великой депрессии, и был написан со знанием дела: в период постоянного поиска заработка Маккой обслуживал одно из таких варварских мероприятий. Танцевальные марафоны — жестокий вид массовых развлечений, плоть от плоти «эры пустых карманов и разбитых надежд». По стране бродили миллионы безработных, готовых пойти на все, лишь бы раздобыть себе кусок хлеба и ночлег. Люди были озлоблены и ожесточены — они страдали сами и с удовольствием наблюдали за чужими страданиями. И устроители «ночных клубов бедняка», как в Америке именовали танцевальные марафоны, ловко пользовались нуждами и потребностями общества, организуя самое жестокое развлечение в новейшей истории страны.
Суть танцевального марафона заключалась в том, чтобы продержаться на танцполе как можно больше часов. Хореографическое мастерство значения не имело. Судья проверял лишь не касаются ли у участников колени пола, то есть марафонцам достаточно было находиться в танцевальной позиции и совершать какие-то движения. Успеха добивался тот, кто мог дольше всего удерживаться на ногах сам или находил силы удерживать на себе партнера. Танцевать нужно было круглосуточно. В течение первых ста часов участникам обычно позволялось отдыхать 15 минут каждые два часа, иногда был также включен двухчасовой сон. В течение следующих ста часов на отдых давалось 15 минут каждые три часа и так далее. Марафоны длились неделями и месяцами. Спали прямо на площадке для выступлений. Ели только танцуя — тележки с едой выкатывались прямо на танцпол. Впрочем, каждый марафон имел собственный регламент, определяющий жизнь участников соревнований. Правила затрагивали танцы, сон, умывание и купание и даже посещение туалета.
ПОБЕДИТЕЛИ получали приз в размере от одной до пяти тысяч долларов. Сумма по тем временам скромная, но большинство участников истязали себя за еду, крышу над головой и бесплатное медицинское обслуживание. Одни курсировали по всей стране от марафона к марафону, обеспечивая таким образом свое существование, другие загоняли себя в танцевальный нон-стоп в надежде на то, что «охотники за талантами» заметят их и предложат контракт. К слову, известен лишь один подобный случай — Джун Ховик, выступавшая под псевдонимом June Reed. Невероятно крепкая девушка умудрилась потанцевать в пяти больших марафонах за год, а в 1934 году поставила танцевальный рекорд в марафоне, проводимом в Уэст-Палм-Бич, штат Флорида, — 3600 часов (около 5 месяцев) почти без остановки. После этого марафона Джун провела две недели в реанимационном отделении местного госпиталя, но была замечена голливудскими агентами.
Повышенное внимание публики сделало танцевальные марафоны выгодным бизнесом. Вокруг этих мероприятий кормилось множество людей — врачей, медицинских работников, массажистов, официантов, музыкантов, вышибал, мелких торговцев, рекламных агентов, газетчиков и мошенников всех мастей. Особая роль принадлежала распорядителю, главной задачей которого было развлечение публики. Он всеми доступными средствами разжигал интерес зрительской аудитории и придумывал задания для конкурсантов. Самыми распространенными были так называемые «дерби», когда после нескольких сотен часов танцев участники, уже находящиеся на грани физического и эмоционального истощения, должны были бегать вдоль дорожек, нарисованных на полу. Успехом также пользовались реальные драмы, конфликты, драки, особенно женские (зачастую для этого нанимались подставные пары) и свадьбы (устроители оплачивали платье для невесты, кольца и священника или представителя мэрии, которые сочетали не перестававшую танцевать пару прямо на танцполе). Жесткая соревновательная атмосфера и низкая цена за вход делали марафоны самыми посещаемыми мероприятиями. Трибуны были забиты до отказа, а за любимчиков болели горячо, как на футбольном матче.
Самым продолжительным за всю историю танцевальных марафонов стал «заезд» в Чикаго, проходивший с 29 августа 1930 года до 1 апреля 1931 года — 5152 часов, или 214 дней. Прочие рекорды побил Million Dollar Steel Pier Marathon в Атлантик-Сити, проводившийся с 6 июня по 30 ноября 1932 года. Участники протанцевали в общей сложности 4152 часа и 30 минут без остановки, изрядно позабавили публику галлюцинированием (после многочасовой пляски галлюцинации были распространенным явлением). Несколько марафонцев умерло прямо на площадке, еще большее количество танцоров скончалось после. Для данного вида шоу летальный исход, увы, был не редкостью. Длительное отсутствие сна брало свое. Люди впадали в кому и, не имея средств на больничный уход, просто не приходили больше в сознание.
Со временем печальные последствия «грязных танцев» привлекли внимание властей. Сначала чиновники приняли закон об ограничении времени проведения марафона, затем запретили нон-стопы вообще. Мероприятия стали проводиться без былого размаха и неофициально, но по-настоящему положить конец кровавым пляскам смогла лишь Вторая мировая война.
Для США времен Великой депрессии танцевальные марафоны стали отражением тяжелого состояния общества, потому и вспоминать о страшном порождении эпохи американцы не любят. Судьбы «танцующих лунатиков» лишь однажды были освещены в художественной литературе Хорасом Маккоем. А единственным фильмом, показывающим ужас и варварство танцевальных марафонов, до сих пор остается снятый в 1969 году They Shoot Horses, Don’t They? Сиднея Поллака с Джейн Фонда, Майклом Сарразином, Сюзанной Йорк и Джигом Янгом в главных ролях. Именно с него началась мировая слава американского писателя. Фильм был выдвинут на премию американской киноакадемии «Оскар» в семи номинациях, но удостоился только одной статуэтки за «Лучшую мужскую роль второго плана», что не помешало ленте обойти все большие экраны мира.
Вслед за кинематографистами на роман Хораса Маккоя принялись заглядываться театральные деятели. «Загнанных лошадей» поставили в Национальном королевском театре в Лондоне и пропели в мюзикле, с успехом шедшем на Бродвее. Во Франции самой известной версией последних лет стал спектакль Робера Оссейна, представившего свою постановку в октябре 2004 года на сцене парижского Дворца конгрессов. В Хорватии память Маккоя почтили актеры Хорватского национального театра. В России «Загнанные лошади» до последнего входили в репертуар частных театральных компаний Москвы и Санкт-Петербурга. По сути, своим спектаклем на сцене «Старого дома» Галина Пьянова открывает автора для регионального репертуара. И надо заметить, режиссеру предстоит нелегкий путь: лежащая на поверхности текста танцевальная история так и норовит столкнуть сценическую интерпретацию в пошлость, чего, разумеется, хочется избежать.
На дурацкий, но необходимый журналистский вопрос «о чем спектакль?» Галина Пьянова терпеливо отвечает: «Это история двух 30-летних ребят, которые встретили друг друга и — вот дикость — полюбили, в чистом виде. Смогут ли они удержать эту любовь в условиях танцевального марафона, который есть аллегория жизни и того, что в ней происходит? Драматургия диктует финал. Но я говорю: давайте до последнего попытаемся эту любовь удержать, бороться за нее! Вдруг хотя бы два человека посмотрят и подумают, что у этой пары есть шанс взяться за руки и уйти с танцпола. Пора останавливать марафон. Этот спектакль о том, как мы не можем вовремя сказать себе: «Стоп!» О том, что счастье не в тысячах долларов, не в медийности, не в сиюминутной славе, не где-то там в будущем. Оно здесь и сейчас. И нужно любить друг друга и наслаждаться каждым мгновением. Конечно, это утопия, что театр может быть храмом, где человек может измениться. Но так хочется, чтобы это было!»
В основе спектакля — авторская инсценировка, выполненная режиссером и меняющаяся от репетиции к репетиции. В отличие от фильма, значительно искажающего сюжет и финал произведения в угоду своим художественным установкам, постановочная команда «Старого дома» старается не уходить далеко от текста. «Фильм для нас стал не больше, чем идеей, — рассказывает Галина Пьянова. — Отправной точкой, творческим импульсом. Просто однажды мне пришло в голову: «Какая хорошая и своевременная история!» И зная возможности труппы «Старого дома», я без сомнений выбрала этот роман для первой после «В поисках радости» своей постановки в Новосибирске. Конечно, у нас есть своя инсценировка, сюжет которой близок к роману, но мы все время меняем и дорабатываем текст».
Сейчас репетиции спектакля в самом разгаре. Режиссер признается, что роман оказался для творческой группы серьезным испытанием. С одной стороны, лишенному вербальных фиоритур, да еще и переводному тексту Маккоя трудно придать натуральное звучание на сцене. С другой стороны, еще сложнее сохранить предельную честность, откровенность, которыми оперирует автор. «С момента написания романа прошло много лет. Изменилось время, поменялись нравственные коды. То, что в 1930-х считалось аморальным, сегодня выглядит как детский мультик. Если бы Маккой писал сегодня, роман был бы жестче, намного жестче. Но что такое жесткость? Это правда и честность, которые писатель не стал вылизывать в хэппи-энд. Надеюсь, мы так же будем честны по отношению к зрителям и самим себе. Добиться этого непросто. Актеры изучают себя, но не всегда готовы открыться. И дело здесь не в профессионализме. Перед нами встает общечеловеческая проблема. Мы должны достичь предельной откровенности и при этом остаться людьми», — поясняет Галина Пьянова.
Добиваясь честности, режиссер вместе со своими подопечными рискнул исследовать не только морально-психологическое, но и физиологическое состояние персонажей романа: «Мы не могли выходить на зрителя, не поняв, что же такое настоящий танцевальный марафон. Включили музыку и протанцевали с десятиминутным перерывом четыре часа подряд. Это было необычно и страшно. Удивительный эксперимент, который многое нам дал в понимании своих героев. Сейчас поиски продолжаются. Мы пробираемся сквозь танцевальную историю все дальше и дальше. И актеры, кажется, опасаются, что я предложу им протанцевать двенадцать часов. Но марафоны запрещены. Я помню закон».
Приближение артистов «Старого дома» к роману Хораса Маккоя провоцирует рождение яркого театрального языка, совмещающего элементы драмы, хореографии, видеоарта и высокой клоунады. Галина Пьянова признается, что команда спектакля обязательно воспользуется модой на ретро, как это сделали бы настоящие устроители танцевального марафона, но доподлинного исторического дубля не последует. «Ретро сегодня стало отличным способом манипуляции общественным сознанием. И мы позволим себе эту игру с залом. Но только минут на пятнадцать. А дальше перебросим мостик в наш век», — резюмирует постановщик.
На сцене, как гласят анонсы, появятся современные медийные образы: жаждущие покорить мир участники телеэфиров, разочаровавшиеся циники шоубиза, диктующие свои правила игры политики и определяющие новые тренды ньюсмейкеры. Через мишуру сиюминутной славы и нелицеприятные откровения звездного зазеркалья артисты расскажут о тотальном одиночестве современного человека, о неумении жить просто, о безвозвратной потере радостей, желаний и искренних чувств.
В статье упомянуты:
спектакли: