У актеров всего мира есть нечто общее — они все играют. А я — водящий. Если хотите, учитель игры. Я тоже играю вместе с ними, но в то же время устанавливаю правила игры. Они, конечно, бунтуют каждые пять минут. Но побеждаю всегда я!
Мне очень интересно воспитывать зрителя, работать с ним, потому что тогда я сам расту как режиссёр. Чем выше растёт публика, тем меньше она боится смотреть что-то новое, и тем больше у меня появляется желания, права и осознанности для экспериментов, для того, чтобы идти дальше.
Я большой противник реализма: очень не люблю видеть на сцене то, что я вижу в жизни, например, как едят пасту. Не люблю видеть сценографию выстроенной комнаты, потому что знаю, что она ненастоящая. Я люблю творить таким образом, чтобы люди, не видя декораций, понимали, что действие происходит в комнате.
Для меня язык тела — часть драматургии. Не должно быть никакого разделения между телом и словом. Драматургия во всем! Костюмы, свет, движения — все это дает результат только при правильном сочетании, в совокупности.
Я дал возможность новосибирцам увидеть актеров театра «Старый дом» с другой точки зрения. Поместил их не в привычный классический театр, а в современный, где важны обобщения, пластика, уровень абстракции. Здесь можно расти, импровизируя. Я дал им свободу и решительность к новым начинаниям.
Я давно хотел поставить «Пера Гюнта», но не встречал актера, который мог бы исполнить главную роль. И только здесь, в Новосибирске, мне повезло.
Если говорить о книге, то «Пера Гюнта» я впервые прочел в одиннадцать лет. Мое восприятие этого удивительного текста менялось несколько раз. Ребенком я считал, что это сказка. Подростком находил поэму скучной. В юности определял книгу Ибсена как философские размышления. А потом понял, что «Пер Гюнт» — роман о человеке, напоминающем чем-то и Дон-Кихота, и Улисса, и Фауста. Роман, который ставит перед читателем главный вопрос: «Что же значит быть собой?»
Пер Гюнт для меня — самый великий театральный лжец. Или тот, кто говорит правду такой, какая она есть, но трансформирует ее по своему усмотрению.
Как итальянцу мне очень любопытен тот факт, что своего «Пера Гюнта» Ибсен написал в Италии. Он специально сбежал от холода и мрачной северной природы, чтобы творить посреди разноцветной и жаркой Италии. Теперь мне как режиссеру интересно приехать с юга и работать здесь, в холодной и морозной Сибири.
Твое путешествие начинается только тогда, когда ты задаешь себе вопрос: «А знаю ли я самого себя? Кто я? И почему я здесь?» Чтобы найти в мире место, которое поможет тебе обрести себя, ты колесишь по свету и только в конце пути понимаешь, что никакой необходимости ехать куда-либо не было. Правда, чаще всего это понимание приходит слишком поздно.
«Пер Гюнт» относится к тем постановкам, которые требуют выхода из собственной зоны комфорта. Чтобы найти что-то новое, нужно отбросить все, что ты умел делать ранее. Нужно суметь освободить голову от всего того, что ты имеешь, и набраться смелости для встречи с неизвестностью.
Современному театру крайне важно взаимодействие с залом, выстраивание отношений между актерами и публикой, контакт. Лично мне больше подходит неудобная публика, которая испытывает самые противоречивые чувства, но в один прекрасный момент вдруг становится частью спектакля.
Мало заставить актеров каждый раз демонстрировать буквально все, на что они способны. Важно создать сочувствие между актерами и публикой.
Я не переношу вульгарность в театре. Мне до последней нотки моих чувств невыносимо видеть её на сцене. Я считаю такие спектакли «невоспитанными», неприличными. Так называемые маловоспитанные театры, где публику провоцируют бесполезным образом, просто ради провокации, не донося ничего полезного. Когда пытаются будоражить и нервировать безо всякого смысла.
На телевидении или в кино действие происходит гораздо быстрее, чем в театре: ты пришёл, узнал что-то и ушёл. Продукт не просто готов к употреблению, а буквально пережёван за тебя. В то время как в театр ты должен ходить, чтобы работать.