Выбор названия для знакомства  прямо скажем – необычный.  Прозу Платонова  архисложо перевести на язык театра. Но  Федорову удалось создать  аутентичный художественный мир этой истории,  создать  новую реальность,  в которой  исторический контекст расширяется до метафизического. 

 

"Котлован" в "Старом доме" -  откровенный до исповедальности разговор о нас -  с нами. Взгляд на человека изнутри.  Занимательное зрелище, скажу я вам. Сто лет прошло со времени написания  "Котлована",  все мы учили историю, но  сквозь  годы неутомимо копаем, роем котлован, в надежде  когда-то воздвигнуть   здание, в котором все, возможно,  будут счастливы. 

 

Но это не точно…

 

Федоров  почти буквально следует сюжету повести.   Только вот  котлован  наш  размешается в обычной комнате, где чтобы копать, надо оторвать  доски с пола. И инвалид Жачев ( Виталий Саянок) просто таскает собой свои "оторванные" ноги. И председатель окрпрофсовета Пашкин (Андрей Сенько) со своим осипшим потерянным голосом, похож  на всех ответственных работников сразу,  и немножко на массовика – затейника. А инженер Прушевский ( Юрий Кораблин) – классическая  пародия на нерешительного интеллигента, каким его  изображали в журнале "Крокодил".  Но это его письма к возлюбленной  ( в текст включены письма Андрея Платонова к жене) задают  камертон настроения, помогают всем героям почувствовать себя живыми,  прикоснуться к вечной любви. И не важно, что письма эти так и остаются в почтовом ящике,  не достигнув адресата. И даже не важно, что  и сам он не знает, была  ли в реальности на свете  Мария, возлюбленная  Прушевского.  В конце концов Петрарка свою Луару видел лишь несколько раз  в церкви и на улице,   а  имена их стали символом великой  любви… Той самой, которая движет солнце и светила, и  единственная  придает какой то смысл   существованию. Не зря же каждый обитатель  котлована вслух зачитывает эти письма, полные любви и света…

 

Есть в спектакле  и восстание  кулаков,  и внутренние распри и попытка ударного труда. Все как в повести. Но  только идущие усмирять бунт Сафронов ( Евгений Варава) и Козлов ( Вадим Тихоненко) не просто догадываются об итоге, а точно знают, что на смерть идут.  Идти не хотят, но  сценарий  прописан сто лет назад, И уходят, оглядываясь, в нелепой надежде на чудо…. Или вдруг взбунтуется тихий, задумчивый Вощев (Тимофей Мамлин) – "это неправда  все", и тут же утихнет, да "пусть так, иначе еще хуже"…

 

И девочка тоже умирает. Только девочка эта – анимированная картинка на стене. Она появляется светящимся пятном, прячется на груди Чиклина (Анатолий Григорьев), о чем то спорит с героями… Но она в другой вселенной, в другой  плоскости,  в другом мире. Может быть, в том мире живых, куда героям  спектакля уже нет  хода. А может быть, ее просто придумали,  чтобы было ради кого все это строить и рыть котлован…

 

Но все же главное в этом спектакле даже не сюжет, а та удивительная метафизика  души, которая отзывается в каждом зрителе.  Антон Федоров   умудряется  так насытить  действо  метафорами и аллюзиям, что за один раз  уловить все сложно. Только успеваешь  удивиться событию,  пытаешься осмыслить, а уже на подходе новый сияющий камешек, который тоже хочется рассмотреть со всех сторон, потрогать, разглядеть.

 

После спектакля хочется  говорить метафорами и о вечном.

 

В бессмысленной, казалось бы, суете буден, когда  котлован велик и невозможен,  робко и  стеснительно проглядывает  понимание, что жизнь вся здесь, сегодня и сейчас, в тех самых мелочах,  глупых спорах, нелепых  танцах,  любовании  внезапно вылезшим кротом и редких откровениях того, кто  рядом…

И когда наступит тишина,  обязательно найдется кто-то, кто развернет  над нами бесконечное   звездное небо.  А нравственный закон  внутри  растить  придется самим.