Премьера
В ближайшее время премьеры не запланированы!
«Дело не в деревьях»: о чем будет чеховский «Вишневый сад» в «Старом доме»
11 октября 2016Маргарита Логинова Тайга.инфо
Новосибирский театр «Старый дом» представит 27 октября «Вишневый сад» в постановке Андрея Прикотенко. Кто виноват в том, что герои потеряли родину, и получается ли у команды спектакля «незамыленный» Чехов, рассказали Тайге.инфо артисты Константин Телегин (Гаев) и Лариса Чернобаева (Раневская).
Тайга.инфо: Константин, как вас из «Красного факела» в «Старый дом» занесло?
Константин Телегин: Просто «Вишневый сад» в «Старом доме» ставит режиссер Андрей Прикотенко, которого я очень люблю, он обладатель «Золотой маски» за спектакль «Эдип». В «Красном факеле» у него два спектакля было, в первый я не попал и очень жалел, это был «Тартюф», а второй, «сильвестр» до сих пор идет, правда, он состарился уже, и от него я получил массу удовольствия, работая с этим режиссером. Мне очень нравится его метод, и когда он предложил роль в его «Вишневом саде», я с радостью согласился — хороший режиссер и хорошая пьеса. И третий фактор, который меня сподвиг работать здесь, это хорошая труппа. Направление, в котором движется театр «Старый дом», экспериментальное, оно мне очень интересно.
Лариса Чернобаева: Андрей Михайлович ставил у нас один из первых своих спектаклей, «Саня, Санька, Александр…», и в тот год, когда его сняли, я пришла в театр, так что мы были с ним до этого не знакомы.
Тайга.инфо: Константин говорит об экспериментальном движении «Старого дома», и я с ним согласна, а вы?
Чернобаева: У нас есть такая здоровская возможность — очень много работать с приглашенными режиссерами. И у нас полет фантазии, от того, что с нами работают разные люди с разными творческими подходами. Каждый новый режиссер приходит и говорит, что все, что мы знали раньше, надо отодвинуть чуть-чуть — будем делать по-другому.
Тайга.инфо: Такое должно нервировать, нет?
Чернобаева: Есть немного. Но в большей степени это подстегивает и дает массу возможностей попробовать себя в разных методах работы.
Телегин: А это, как правило, полезнее для спектакля. Когда актер в непокойном состоянии — это не всегда, но чаще всего дает положительный результат.
Тайга.инфо: А как лучше работать, когда постоянно шпыняют или когда спокойно?
Телегин: Не обязательно шпыняют, но надо сказать, что Андрей Михайлович стал мягче. Раньше он своей откровенностью просто размазывал актеров, которые считали себя уже сложившимися. А он так «раздевает» нас, что это как тренинг для меня, как вернуться в студенческие годы, покопаться в себе, живиночку поискать.
Тайга.инфо: У вас это второй Чехов подряд после «Трех сестер» Кулябина в «Красном факеле». Должен ли он так часто в репертуаре появляться?
Телегин: Обязан. Это писатель такой глубины, которую мы постигаем с возрастом. Ему было всего 44, когда он умер, а прожил жизнь колоссальную. И сейчас у меня происходит новое знакомство с ним, я прочитал большую книгу о его жизни Дональда Рейфильда, я даже съездил в Таганрог, где он родился и жил. Я, может быть, общие и банальные фразы говорю, но Чехов — это камертон.
Чернобаева: Я никогда не работала с Чеховым, вот правда. Даже в студенческие годы. Вообще ничего с Чеховым у меня не было.
Телегин: Вообще ничего? Он же был страшный бабник. Он вполне искренне считал, что женщина — это другая порода людей, не совсем развитая. Он был вполне уверен, что женщины никогда не смогут в интеллектуальном и духовном своем развитии догнать мужчин. А был умный человек! Не знаю, время такое, наверное, было. Но и женщины были загнанные, это ХХ век их эмансипировал.
Тайга.инфо: Мне кажется, определенные надежды на женщин он все-таки возлагал, судя по тому, что некоторые его героини пытаются куда-то уехать. Другое дело, что не всегда получается.
Телегин: Вот именно. Всегда это выглядит немножко неубедительно. Что мешает купить билет в Москву и уехать? Какие-то выдуманные причины. В этом и комедия, и почти все его пьесы называются комедиями, потому что он видит в этом иронию, обо всех страданиях он рассказывает иронично. Вот «Дядя Ваня» — что ему мешает? Двадцать лет человек обманывался, самообманывался, придумал какого-то идола и в него верил. Чья это проблема? Его личная. Можно посмеяться, но можно и поплакать, а чаще всего у Чехова происходит и то, и другое — смех сквозь слезы. Это самое правильное и самое театральное состояние, когда все перемешано, фарс и трагедия.
Тайга.инфо. И «Вишневый сад» он назвал комедией, а критики сочли его драмой. Лариса, вы говорите, что раньше Чехова не играли, и как тогда «въезжаете» в роль Раневской?
Чернобаева: «Въезжаю» — это громко сказано, «въезжать» я еще буду очень долго. Пока мне очень сложно, все-таки трепетное у меня к Чехову отношение. Я его не до конца понимаю и не до конца понимаю его героев, причем и мужчин, и женщин. Хоть и говорят, что Чехов всегда актуален, что театра обязан его ставить, я очень удивилась, когда мои знакомые, узнав, что у нас будет «Вишневый сад» сказали: «Вау! Круто! Когда-когда?» Для меня это было потрясением, потому что я больше люблю социальный театр, новую драму, авторское кино, а Чехов и Достоевский — на эстета-любителя, а тут я увидела такой живой интерес от того поколения, от которого не ожидала.
А мне пока сложно, я пытаюсь много думать, и мне это мешает. Япровожу параллели между его временем и нашим, и чем глубже лезу, тем больше понимаю, что ничего там необычного нет, все свежо и сейчас. Но как к этому прикоснуться аккуратно, чтобы не навредить образу, и не влезть в нафталин?
Телегин: На Чехове лежит такой слой пыли, который пугает театралов, они боятся браться за него, столько замыленности в том, как его ставили и интерпретировали, что нужно продираться. Но вот что мне нравится в нашей постановке — мы пытаемся от шелухи…
Чернобаева: …и от шаблонов! Просто когда мне предложили играть Раневскую, у меня был шок, мне казалось, что Раневская — это что-то монументальное, в кружевах, в шляпе, с вуалью, со слезой. Что-то совершенно для меня неинтересное и странное.
Телегин: И при первой же встрече с режиссером стало понятно, что он мастер видеть актера и идти от актера. Он не заготавливает шаблоны, чтоб потом впихнуть в придуманный спектакль актеров. Он собирает командуи потом уже из нее вытаскивает все. И на первой же репетиции он сказал, что, если бы не было Ларисы, не было бы Раневской и спектакля. Я думаю, что Лариса не понимает Раневскую, потому что это она и есть. Ей не надо ничего понимать, а надо просто выходить и брать на себя предлагаемые обстоятельства. А они вполне понятны: люди теряют свое прошлое, свое состояние, люди на грани катастрофы и перемен. И это мне как раз кажется очень современным — мы же сейчас тоже на грани перемен.
Я так жалею о том, что утрачено! Утрачено не только в советское время, которое я детством захватил, утрачены взаимоотношения, которые были совсем другими, другое отношение к человеку, к личности. Потом девяностые — это был такой подъем, мы думали, что мы переделаем все и себя, страну новую построим… Потом двухтысячные — вдруг какие-то бабки повалили в страну, и тоже нам казалось, что заживем. А в десятые года постоянно преследует ощущение разочарования и утраты, по-человечески и вообще. Поэтому «Вишневый сад» нам очень близок.
Чернобаева: Кроме того, Андрей Прикотенко — противник выстраивания мизансцен и интонаций, у него спектакль — живой организм.
Телегин: Эти крупицы живого — самые ценные. Мне это тоже импонирует как актеру, меня привлекает его метод работы, он проведет свои мысли через актера, доверится ему, попытается убедить. Это ценнее красиво выстроенных ходов, умозаключений и декораций.
Чернобаева: Костя, мы так мало говорим на репетициях, все больше слушаем, а сейчас я смотрю на тебя и влюбляюсь. Я теперь понимаю, почему тебя на Гаева взяли.
Тайга.инфо: А почему вас, кстати, на Гаева взяли?
Телегин: Мне бы льстила такая мысль, что я подхожу Ларисе. Что у нас с Ларисой есть нечто такое, что и пытается вытащить Андрей Михайлович из этой семьи. Их ироничное отношение ко всему. В том числе к себе, к трагедии, которая происходит, они, как и сам Чехов, философски смотрят на свою жизнь.
Тайга.инфо: А мне они всегда такими несчастными и немножко смешными казались.
Телегин: Но они не купаются в своем несчастье. Только больной человек купается в своих несчастьях, а обычный хочет уйти от страданий.
Чернобаева: Когда мы начали репетировать, я сказала, что я на стороне Лопахина на 200%. Потому что есть реально нормальный чувак, который говорит: «Ребята, есть решение проблемы! Мы вырубаем этот сад, сдаем его на дачи, и все спасены, живем». На что Андрей Михайлович сказал: «Ребята, ну вы что, экологи? Что вам эти деревья? История же в другом!» И действительно, бог с ним с садом, здесь что-то настолько другое. Есть у людей дом, с которым связаны ощущение покоя и счастья, которое мы все испытывали, когда были в другом возрасте, когда проблем не было. Это про ощущение единения и семьи, и мы это теряем, наша страна это теряет.
Телегин: Да, дело не в деревьях и не в гектарах.
Чернобаева: Это естественно. И почему я боюсь и путаюсь, потому что я сама этого не знаю, чего надо Раневской. И вряд ли пойму. Есть мечты и желания, а для душевного равновесия всегда чего-то не хватает.
Телегин: Есть же какие-то вещи, кроме сада! Мы так испорчены отношением к материальному. Но есть тело, а есть душа, и при ней наши связи, отношения, наши убеждения. А у Гаева с Раневской просто родину отняли.
Тайга.инфо: Это вопрос открытый, отняли или они сами ее потеряли.
Телегин: Они жили, как могли. Они старались. Но, конечно, во всех бедах человек виноват сам.
Чернобаева: Так случилось
Тайга.инфо: С Чеховым так всегда, и смотреть на это невыносимо: «так получилось», но «виноваты сами».
Телегин: Они старались, но, с точки зрения Лопахина, они в чем-то безвольные, никчемные, как недострелы, и они сами виноваты. Я с Лопахиным не совпадаю в таком отношении к чеховским героям. Но ведь в каком там году пьеса написана? Еще 15 лет, и их чик-чик — всех перестреляют. Потому что человек всегда сам во всем виноват. Он может чего-то не понимать и не осознавать, что он сам своя главная проблема. Даже в том, что творится на улице, мы все виноваты, не кто-то, а мы.
В статье упомянуты:
спектакли: