«Дачники»

Премьера

В ближайшее время премьеры не запланированы!

23 августа 2024
Ольга Вайсбен блог

«Дачники» по мотивам пьесы Горького. Режиссер Никита Кобелев. Драматург Дмитрий Богославский. Художник Нана Абдрашитова. Театр «Старый дом». Фестиваль Горький +

Для тех, кто видел «Дачников на Бали» Константина Богомолова и «Дачников» Дмитрия Богославского — Никиты Кобелева неизбежно напрашиваются сравнения: оба спектакля были выпущены практически одновременно, так что ни о каких заимствованиях речи не идет, в обоих пьеса Горького подверглась обработке и переосмыслению — у Богомолова радикальному, с созданием совершенно нового текста поверх горьковской матрицы. У Богославского текст переработан предельно деликатно и тонко, с сохранением больших объемов оригинала. В обоих спектаклях бифронтальная рассадка зрителей — часть из них сидит на сцене. И конечно же, в обоих спектаклях действие пьесы перенесено в наши дни. Спектакль Богомолова несет в себе абсолютно прозрачный идеологический посыл, сформулированный ранее в его манифесте. Я об этом писала в свое время, вызвав волну хейта со стороны членов секты Богомолова, повторяться не буду, и от дальнейших сравнений воздержусь. Поэтому дальше только про спектакль «Старого дома».

Действие происходит в новом загородном доме адвоката Басов (Евгений Варава). Они с женой Варей (Альбина Лозовая) справляют новоселье. На праздник приглашены друзья, родственники и партнеры – сестра Басова перформерка Калерия (Наталья Пьянова), брат Вари Влас (Тимофей Мамлин), бывший инженер, а ныне успешный бизнесмен Суслов (Виталий Саянок) с женой — актрисой Юлией (Анастасия Белинская), ее коллега Семенов (Арсений Чудецкий), многодетные супруги Дудаковы — доктор с женой Ольгой (Андрей Сенько и Лариса Чернобаева), журналист Рюмин (Александр Шарафутдинов), помощник Басова Замыслов (Дмитрий Иванов), педиатр Мария Львовна (Наталья Немцева), правда тут она без дочери Сони, известный писатель Шалимов (Анатолий Григорьев) — словом почти все как у Горького.

Узкое пространство сцены, на котором происходит действие, представляет собой кухню-гостиную, как это часто бывает в современных домах с подвесными шкафчиками с кухонной утварью, столешницей, барной стойкой, под которой помещается небольшой книжный стеллаж (что не совсем типично, но ведь семья интеллигентная). Над сценой расположен экран с видео, на котором полыхают пожары. Горит лес, и в доме отчетливо ощущается запах гари, но празднику это не мешает. Основные торжества происходят где-то там, за кулисами, а сюда прибегают, чтобы пропустить лишний бокальчик и под хмельком выговориться, излить душу в неформальной обстановке… И постепенно выясняется, что все эти благополучные обеспеченные люди, гуманитарная, творческая и техническая интеллигенция, российский средний класс — люди вовсе не счастливые. За внешним благополучием похожих друг на друга счастливых семей скрываются несчастливые, каждая из которых несчастлива по-своему.

Варвара несчастна со своим мужем. Персонаж Евгения Варавы доволен жизнью и вальяжен, что подчеркнуто его расслабленеым дачным прикидом — цветные ситцевые шорты,соломенная шляпа. Но для Вари нестерпимы его пошлые шутки и сплетни, болтливость и бестактность, она от них почти физически страдает. И назойливая любовь Рюмина ничуть не повышает ее женскую самооценку, а лишь раздражает. Хрупкая и ломкая красавица Альбина Лозовая на высоких каблуках и в черном пиджаке оверсайз, в котором она кажется еще более маленькой и хрупкой, мучительно мечется в этом новом прекрасном доме, как бабочка, бьющаяся о стекла…

Мучительны отношения в семье Сусловых, где жена-красавица — манкая и эпатажная Анастасия Белинская словно мстя мужу за его прошлые грехи, демонстративно изменяет ему с ничтожным сопляком Замысловым. И супруги мучают друга друга, любя и ненавидя, будучи неразрывно связанными в этой любви-ненависти.

Самая неприятная из гостей, пожалуй, Ольга в исполнении Ларисы Чернобаевой — бесконечно ноющая, завистливая, недобрая, давящая на жалость змея, норовящая побольнее ужалить Варю, упрекая в бездетности.

И если у Горького эту Ольгу еще можно пожалеть, потому что муж действительно потерял к ней интерес как к женщине и она от этого страдает, то здесь, Дудаков Андрея Сенько проявляет чудеса терпения и нежности, никакого разлада между супругами не наблюдается, и сочувствовать этой Ольге решительно нет причин.

Шалимов, которого играет один из лучших актеров труппы Анатолий Григорьев (блистательный князь Мышкин и Каренин, каждый раз настолько разный, что я с трудом узнаю его в новой роли) здесь напомнил внешне и манерой держаться Ивана Вырыпаева. Но хипстерская красная шапочка, пожалуй, единственное, что выделяет его среди присутствующих. Она же скрывает раннюю лысину, пришедшую на место густой шевелюре. В разговоре с Варей, признающейся в разочаровании бывшим кумиром, он эту шапочку демонстративно снимает, словно разоблачая себя, отказываясь от роли соблазнителя и признаваясь в сегодняшней мужской и творческой несостоятельности, несмотря на внешний успех. За пылкими социальными речами Марии Львовны скрывается растерянность неуверенной в себе женщины, потому она и не решается ответить на любовь Власа… Если первое действие спектакля — череда дуэтов, выяснений отношений, снятия масок и саморазоблачительных признаний, второй акт превращается в серию монологов. Вместо кухонно интерьера — голый пустой помост, сбоку ярко-красный занавес, по бокам передвижные металлические фермы, образующие портал. Актеры рассаживаются рядом со зрителями, ждут любительского спектакля, который, по Горькому, долго готовился, да так и не состоялся. Здесь со спектаклем тоже не задалось. Перформанс Калерии в костюме с иглами-антеннами для связи с космосом смотрится пародией на монолог Нины о Мировой душе и так же проваливается, а попытка Юлии и Семенова сыграть спектакль про любовь хозяев дома резко обрывается, и сами хозяева и гости по одному выходят на сцену со своими монологами-моноспектаклями. Если первое действие можно условно считать обвинительным, там каждому предъявлен счет в человеческой несостоятельности, во втором каждый «обвиняемый» берет слово и становится собственным адвокатом. Я не буду пересказывать аргументы всех и каждого, они разные. Но есть и общее. Все они родом из 90-х, все с трудом и разными способами вырвались из нищеты и не готовы терять сегодняшних позиций. А единственный способ их сохранить — это конформизм. И он становится их идеологией. И даже Варя, наиболее пылкая обличительница моральной несостоятельности людей своего круга, состоящего из НЕУДачников, поначалу выступает в роли этакой Норы, объявляя об уходе от мужа, а потом ложится на лежак, и становится ясно, что никуда она не уйдет, и все будет продолжаться по-прежнему. Постепенно на лежаки укладываются и все остальные персонажи. А на экране мы видим разгорающееся пламя лесного пожара, все ближе приближающегося к дому. Но никто не двигается с места, предпочитая поплотнее закрыть окна и двери, чтобы не слышать запаха гари…

В первом действии актеры и играют по законам традиционного психологического театра, второе вмещает в себя и игровые элементы театра в театре, и элементы вербатима (актеры принимали участие в написании собственных монологов). Несостоявшееся самоубийство Рюмина и укладывание всех героев на пляжные лежаки как метафора их демонстративного отказа от любого действия поставлены в комедийно-фарсовой манере, а финальный монолог Шалимова, обращенный в зал и разрушающий четвертую стену, решен как откровенная публицистика. Правда его необходимость вызывает у меня сомнения и кажется некоторым перебором. Что же касается самих монологов, при всей своей содержательности, они мне показались несколько затянутыми , из-за чего действие начинает пробуксовывать, а мое зрительское внимание — рассеиваться.

В спектакле нет горьковского обличительного пафоса по отношению к героям, но акаоправдания тоже нет. Есть попытка всмотреться в них, понять и услышать. А выводы каждый зритель сделает сам. И подобная режиссерская позиция мне крайне импонирует. И ещё одна ремарка.

В программке к спектаклю написано: «Новый дом Басовых становится сценой, где разыгрываются маленькие трагедии обычных людей, когда все тайное становится явным, а значит, жить «как раньше» — больше не получится». Я не знаю, кто автор этого текста, но позволю себе не согласиться. Мне кажется смысл спектакля как раз в обратном — все эти маленькие трагедии и разной величины скандалы ровно ни на что не влияют — хмель сойдет, и жизнь будет продолжаться как прежде. Если, конечно, пожар не докатится до дома...