Премьера
В ближайшее время премьеры не запланированы!
"Идиот" из Новосибирска докричался до воронежцев
02 июля 2021Татьяна Ткачёва Российская газета
Спектакль по мотивам романа Достоевского привез на Платоновский фестиваль театр "Старый дом". Историю о положительно прекрасном человеке перенесли в XXI век. Здесь Мышкин похож на хипстера, Рогожин - сын нувориша, Настасья Филипповна шантажирует генерала интимными видео, деньги горят не в камине, а в онлайн-банке. И по-прежнему остро стоит вопрос: уместно ли в мире добро, которое никого не хочет победить?
Режиссер Андрей Прикотенко не стал делать инсценировку романа и создал на каркасе его фабулы оригинальный текст. Сюжетные линии прорисованы четко, психологическая мотивация - жирно обведена красным. Никаких недомолвок, все разъяснено предметно: что значит стать содержанкой в 12 лет (в романе опекун изнасиловал Барашкову в 16, так что сибиряки немного сгустили краски), по какому такому ведомству служит генерал Епанчин, что ему нельзя допускать мезальянса для дочери. Большие монологи Мышкина - про смертную казнь, различие православия и католицизма - исключены: сегодня в них нет конфликта. Его оппонент Терентьев тоже относительно краток. То, что у Федора Михайловича занимало десятки страниц, здесь изложено тоже довольно рыхло, но в объеме, который не позволит публике уснуть.
Я питаю колоссальное уважение к Достоевскому, - заверил Прикотенко. - Слабые стороны его текста известны - и они часть стиля. Например, многословие. У Ипполита в романе есть монолог на 50 страниц… Мне было важно сохранить сюжет (хотя часть линий я обрезал), персонажей и их мотивы, ощущение "достоевщины". Но пользоваться современным языком и выразительными средствами. Пришлось создавать палимпсест. Напрямую туда ни слова из романа не перенесено, синтаксис другой. Всем героям найдены эквиваленты в современной жизни. Ведь это мы, сегодняшние зрители, будучи сформированы христианской культурой, соотносим себя с Мышкиным, задаемся вопросом: где мой крест и как я его пронес?
Насколько "Идиоту" идут политические аллюзии - вопрос дискуссионный, но в пространстве спектакля они выглядят убедительно. Позволяют понять расклад сил в загнившем, но устойчивом мирке, куда как снег на голову сваливается неотмирный, не ищущий своего князь.
Действие разворачивается в черном зеркальном пространстве (художник Ольга Шаишмелашвили, художник по свету Игорь Фомин), и многое в нем построено на игре отражений. Падшие персонажи, сталкиваясь с Мышкиным, видят свое настоящее лицо.
Мышкин же в исполнении Анатолия Григорьева как будто отказывается от собственной личности, пытаясь быть "всем для всех". Он уважительно и почти всегда бесстрастно откликается на каждый зов, пытается любить и взбалмошную девчонку Аглаю, и отравленную позором Настасью Филипповну, и слетевшего с тормозов Рогожина. Платит за это мучительными припадками. Чтобы снять их, таскает на плечах "смирительный" стул с ремнями и шлангом, откуда льет вода.
Болезнь князя объясняется через детскую травму - выходит, они с Настасьей Филипповной одной крови. Только, вот парадокс, ее страдание сломало, а его возвысило. Еще один "пострадавший" персонаж, демонический Терентьев, попросту отказался принимать страдание и искать в нем смысл. Ипполит - за эту роль Тимофею Мамлину недавно дали "Золотую маску" - этакий Брейвик, которому все дозволено, так как Бога нет. Вернее, так как он не может поверить, что может быть Богу интересен.
"Достоевщина" в постановке "Старого дома" действительно живет. Хотя вместо лихорадочного шепота и обмороков герои демонстрируют экзальтацию, кричат не выбирая выражений и дерутся. Настасья Филипповна (Альбина Лозовая) под музыку из мультика "Ну, погоди!" бежит то от погибели, то от спасения, и все норовит расхристаться. Одна из сильных сцен - ее прощание с князем. Барашкова отпускает его к сопернице, но издает душераздирающий визг всякий раз, как Мышкин удаляется на пять шагов. Это повторяется до тех пор, пока растерзанный Лев Николаевич не остается с ней.
Для молодой актрисы эта роль стала первой в "Старом доме", и несомненно удачной. Кроме отчаяния, выраженного большом диапазоне криков, у этой Настасье Филипповне есть и женская хитрость, и чуткость, и обаяние зверька. Чего стоит ее встреча с семейством Иволгиных, решенная пластически! Альбина признается, что была только послушным орудием режиссера, выполняла его указания "без рефлексии: сказал закричать - кричу, раздеться - раздеваюсь". Но, думается, дело не в одном режиссере.
Как и в романе, в спектакле поражение терпят и "отрицательно прекрасная" Настасья Филипповна (ее красота губительна), и "положительно прекрасный" Мышкин (его добро - бессильно). Узнав об убийстве Барашковой, князь погружается в полуживотное, полубезумное состояние - теперь ему нужно уже два шланга, чтобы смыть ужас мира. Актер Анатолий Григорьев с такой трактовкой финала, впрочем, не согласится:
Победа Мышкина в том, что он никого не предал. Себя в первую очередь. Он выбрал любовь. Он выбрал жизнь и боролся, хотя был обречен так же, как Ипполит. Он старался приносить пользу, как осел - маленькое полезное трудолюбивое животное. Говоря его словами: "Осел очень хороший человек"…
Добро вечно проигрывает. Но не переводится. И в этом, конечно, его победа.
Фото: Андрей Парфенов
В статье упомянуты:
Люди:
спектакли: